станцию, и изменить свою жизнь к лучшему? Разве вы не желаете этого? — шахтеры ответили согласным гулом.

— Чувства и страсти побуждают нас развиваться, подниматься над собой, становиться лучше, — доверительно продолжил Джурад Гаркхо. — Они — наша движущая сила. Наша мотивация. Они естественны для любого нормального разумного, даже больше — они ему необходимы. Те же, кто проповедует отказ от страстей, — он вздохнул с притворным сожалением. — Мне жаль их. Нет ничего хуже, чем жить, обманывая самого себя. Лгать себе, чтобы казаться лучше, чем ты есть — жалкая, незавидная судьба. Ведь покой — это ложь. Есть лишь страсть. Подумайте над этими словами, друзья мои, совершая ежедневное приношение.

Деваронец сделал широкий жест, указывая на пластиковый ящик со щелью в крышке, стоящий у сцены — импровизированную коробку для пожертвований. Шахтерская толпа сдвинулась с места, и к ящику потек тонкий ручеек жертвователей. Большая часть прихожан опускала в щель местную корпоративную валюту — пласталевые прямоугольники фишек, означающих проведенные в забое трудочасы. Другие, редкие богачи среди работяг Регус-Па, расщедривались на пластинки республиканских кредитов.

— Вот оно что, — шепнул Нил Луминаре. — Он деньги из них выколачивает, вот и вся загадка. Ситх наш злодей, или нет, на жизнь он зарабатывает просто — болтовней этого рогатого типа.

Мириаланка согласно кивнула, и поднесла палец к губам. Они с падаваном стояли в затененном уголке бывшего складского отсека, старательно пытаясь не привлекать лишнего внимания. С той же целью они оставили на корабле джедайскую форму, переодевшись в неприметные комбинезоны. Но даже так, Нил с наставницей выделялись среди местных чистотой и необтрепанностью. Из-за этого, они усердно держались в тени. По обоюдному молчаливому соглашению, джедаи не спешили раскрывать себя — деваронец-краснобай не был пользователем Силы, а в его разглагольствованиях, пусть они и нагло противоречили кодексу джедаев, Нил не видел ничего противозаконного.

— А сейчас, начнем сегодняшнюю Церемонию Открытости, — провозгласил Джурад Гаркхо. — Не стесняйтесь, друзья мои — встаньте рядом со мной, и расскажите нам всем, что вас гнетет. Выпустите свои чувства на свободу, примите их, как данность, и сделайте источником побудительной силы. Начинайте. Здесь, никто не осудит ваши слова, — он театрально взмахнул рукой, и умолк. К сцене протолкался один из шахтеров — тощий и сутулый свиврени, чья рабочая роба висела мешком на его поникших плечах.

— Мне нечего жрать, — тоскливо прогудел он. — Начальник моей смены, Карс Ондо, не даёт мне больше стандартной платы — говорит, не наработал. А как я наработаю, когда у меня сил нет? Жрать нечего, работать в полную силу не могу, денег на жратву нет. Даже пожертвовать сегодня не смог — нечего.

— Не отчаивайся, друг мой, — утешил его деваронец. — Быть может, на твоего чрезмерно строгого начальника… Карса Ондо, верно? — деловито переспросил он, внося пометки в датапад. Свиврени уныло кивнул.

— … Быть может, на него снизойдёт озарение, и он перестанет притеснять своих подчинённых. Кто ещё хочет высказаться? — Нил с удивлением заметил, как на сцену взбирается знакомое лицо — Кенра Дессари.

— Двое джедаев вломились в мой дом, — злобно прокаркала женщина. Ее сварливый тон, исчезнувший было в разговоре с Нилом и Луминарой, чудесным образом вернулся, и даже усилился.

— Угрожали, требовали выдать убийцу Эбера Корха, и лезли мне в голову своими джедайским трюками, — жаловалась она. — Я ничего им не сказала. В отместку, они утащили всю мою наличку, — Нил поспешно прижал ладонь ко рту, давя рвущийся наружу смех — это нелепое обвинение добавило действу неожиданного комизма. К сожалению, у Кенры Дессари оказался тонкий слух — она немедленно повернулась на изданный юношей невнятный хрюк, и уставилась прямо на Нила.

— Да вот же они, джедаи! — торжествующе завопила она, тыча в него пальцем. — Зеленорожая, и громила-человек! Прячутся в уголке!

Вокруг Луминары с падаваном тут же образовалось пустое пространство — шахтеры-культисты шарахнулись в разные стороны. Нил тихо ругнулся. Джурад Гаркхо, в свою очередь, действовал быстро и решительно — стартанув прямо со сцены на зависть любому спринтеру, он метнулся к дальней стене, и исчез за неприметной дверью.

— За ним! — крикнула Луминара, бросая себя вперёд в длинном прыжке, окончившемся на сцене.

Нил поспешил нагнать наставницу, также ускоряясь телекинезом. Мириаланка не стала церемониться с дверью, которую деваронец успел закрыть за собой — телекинетический удар вынес хлипкую пластиковую панель наружу, и джедаи выскочили в полутемный закоулок станционного коридора. Вдали, исчезала за углом спина Джурада Гаркхо.

Нил бросился следом, но почти сразу же, вынужденно затормозил — Луминара вдруг остановилась, и предупреждающе вытянула руку в его сторону. Юноша быстро понял, почему.

Словно стена из кровавого тумана воздвиглась перед сверхъестественным восприятием Нила, когда навстречу им с Луминарой вышел высокий, худощавый разумный в черном плаще с капюшоном. Юноша невольно припомнил описания, данные капитаном Комадом и вздорной шахтеркой Дессари — неизвестный соответствовал им до мелочей. А потом, длинная, костлявая рука нырнула за отворот плаща, и извлекла наружу серую трубку, на конце которой медленно вспыхнуло плазменное лезвие. Ярко-красное.

Нил неожиданно четко осознал, кто перед ними, и это осознание заставило его внутренности сжаться в приступе холодного, липкого страха. Юноше вспомнилась вся его бравада, и все шуточки о готовности к встрече с ситхами. Сегодня, юному джедаю предстояло выяснить, доподлинно и на своей шкуре, готов ли он к этой встрече.

Усилием воли, Нил Коррин отогнал предбоевой мандраж, и быстро глянул на наставницу. Та указала на ситха взглядом, и коротко кивнула; юноша сосредоточено прикрыл глаза. В этот краткий момент, они поняли друг друга не хуже, чем после обстоятельного разговора в открытую.

Тут же, не теряя ни секунды, Нил бросился вперёд, на бегу срывая с пояса меч. Светло-зелёное лезвие вспыхнуло, разгоняя полумрак, и упало на плечо незнакомца в мощном косом ударе. Алый клинок встретил атаку скользящим блоком, и ситх отступил в сторону, пытаясь достать юношу контрвыпадом. Нил принял его укол на жесткую защиту; бесконечно долгую секунду, они стояли друг напротив друга, сцепив клинки, и упорно пытаясь передавить противника. Юноша удивился неожиданной силе худосочного врага, но быстро вспомнил о технике подпитки эмоциями. Здесь и сейчас, этот прием почему-то показался Нилу не весомым и опасным преимуществом врага, но жульническим трюком слабака. Юноша весело рассмеялся, и ловко провернулся вокруг своей оси, ускользая от меча врага. Продолжая вращение, он контратаковал боковым рубящим ударом, с силой движения