class="p1">Юноша бросился в медотсек, задержавшись только затем, чтобы прихватить из ванной чистый купальный халат. Вскоре, он бережно укутывал в него Луминару, извлеченную из бакта-камеры. Мириаланка еще не проснулась — ее веки беспокойно дрожали, но не спешили подниматься. Удерживая ее за плечи, Нил поспешно сотворил технику Исцеления Силой, и жизненные течения джедайки ускорились, взбодренные его осторожными касаниями. Луминара вздрогнула всем телом, отстранила руки юноши, и открыла глаза.

— Чувствую себя намного лучше, — бодро высказалась она. Остановившись на Ниле, ее синий взгляд наполнился удивлением, и джедайка озадаченно добавила:

— Я что-то пропустила?

Юноша расхохотался, громко и нервозно. Они стояли друг напротив друга, словно две противоположности — ветеран битвы с «чужими», в подранном скафандре, покрытом зеленой кровью и осколками хитина, и домохозяйка, только что покинувшая душ. Нил смеялся в голос, выплескивая накопившийся стресс; Луминара поневоле и сама начала улыбаться.

— Пару мелочей, не больше, — выдохнул юноша, успокоившись. — Ситхи выгнали нас из ангара, и поломали движки. Мне пришлось сажать корабль на случайный астероид. Тот оказался под завязку набитым скри, которые очень не любят гостей. То есть, любят — к обеду. В виде главного блюда. У меня с ними вышел долгий и неприятный разговор, из-за которого грузовой отсек стал похож на скотобойню, — он кивнул себе за спину, в сторону проема открытой двери. Глаза мириаланки скользнули взглядом по грудам насекомых трупов, и удивленно расширились.

— Это ты их всех?.. — растерянно спросила она, и смущенно добавила:

— Извини. Пока я прохлаждалась в бакте, ты сражался за нас обоих. Не стоило бросать на тебя все заботы.

— Ну что ты, — заулыбался Нил. — Ради тебя, я готов подраться со всеми скри известного космоса. Главное, что ты — в порядке.

— Спасибо, — джедайка признательно улыбнулась, но на ее довольное лицо быстро набежала тень. — Вот только… Наверное, не стоит такое говорить. Мне приятно, но помни — привязанность запрещена, — она бросила на юношу виноватый взгляд.

Нил хотел было выдать в ответ нечто лихое и придурковатое, отшутиться, отмести ее беспокойство какой-нибудь нелепостью… но внезапно понял: отрицая свою привязанность к Луминаре, он соврет. Его пронзила вспышка осознания — уже долгое время, Нил усердно гнал от себя мысли о том, насколько он привязан к своей наставнице, своей желанной любовнице, своей первой и единственной любви. Гнал неосознанно, так как был уверен: стоит ему принять эту привязанность, и все то счастье, которым была наполнена его жизнь, истает мимолетной дымкой.

Плечи Нила поникли. Усталость, много более сильная, чем утомление всего этого бесконечно долгого дня, навалилась на юношу, пригибая его к земле и выпивая остатки моральных сил. Впервые в жизни, он не знал, что делать, и ни его земной опыт, ни храмовое обучение не могли подсказать ему правильный ответ.

— Я… ладно, — тускло пробормотал он. — Я отдохну? У себя. Мне нужно поспать.

— … Хорошо, — с запинкой отозвалась Луминара.

Ее ответ прозвучал вслед уходящему юноше — тот уже плелся в свою каюту, шаркая ногами.

* * *

Оставшись наедине с собой, Нил Коррин бессильно опустился на пол, и какое-то время сидел без движения, не думая ни о чем. Потом, он поднялся на ноги, и стащил скафандр — больше по привычке избавляться от верхней одежды, возвращаясь домой, чем из необходимости. Убрав изгвазданный защитный костюм, он уже не смог вернуться к неподвижности, и нервозно заходил по каюте взад-вперед. Тысячи мыслей роились в его голове, сотни невыполнимых планов складывались, и тут же распадались под давлением неумолимых фактов. Он ненадолго забыл об их с Луминарой бедственном положении кораблекрушенцев, о ситхах, все еще прячущихся где-то на Регус-Па, и обо всем остальном. Его занимал лишь один вопрос — что делать с его злосчастными чувствами, совершенно непозволительными для джедая?

Брожение юноши по комнате прервала Луминара. Дверь каюты Нила отворилась даже не от прикосновения — от телекинетического усилия джедайки, спешащей войти. Она уже успела отмыться от остатков бакты, и сменить банный халат на форменный. Ее мокрые волосы прикрывал тюрбан, но не традиционный мириаланский, а полотенечный.

— В привязанностях нет ничего плохого, — с порога заговорила женщина, быстро и взволнованно. — Они — часть личности любого разумного. Главное — контролировать их, понимаешь? Я тоже привязана к тебе. Нужно только не позволять привязанностям управлять тобой. Не становиться их рабом. Просто попытайся привыкнуть к мысли, что… — она запнулась, нервно сглотнув, и продолжила, тихо и мягко:

— … Что когда-нибудь, тебе придется меня отпустить, — она подошла к Нилу, и встала перед ним, заглядывая ему в глаза.

— Поздно, — с несчастным видом ответил юноша. — Слишком поздно. Я не представляю жизни без тебя. И я не говорю о чем-то далеком, вроде смерти. Одна только мысль о том, что когда я закончу обучение, совет запросто может развести нас по разным рукавам галактики, ранит меня не хуже светового меча, — он бессильно усмехнулся.

— Скверный джедай из меня вышел, а? — спросил он с грустной иронией. — Влюбился в свою наставницу до беспамятства. До безумия. До нарушения устава, и чуть ли не кодекса. Нам, наверное, придется разойтись? Я все еще не хочу портить тебе жизнь.

— Мы можем разойтись, — негромко заговорила Луминара. — А можем уйти в отставку. Вместе. В любое время — хоть прямо сейчас. Вернемся на Корусант, сдадим мечи совету, подпишем пару бумажек, и отправимся на все четыре стороны. Можем поселиться в среднем кольце, в секторе поспокойнее, и заняться чем-нибудь насквозь мирным и скучным. Ты любишь возиться с железяками — почему бы не сделать из этого профессию? Можно, например… — она в задумчивости коснулась подбородка указательным пальцем.

— Чинить спидеры, — подсказал Нил. Безнадега медленно утекала с его лица, сменяясь неуверенной радостью.

— Точно, — одобрительно кивнула мириаланка. — А я могу работать по моей гражданской специальности — врачом. Почти не жульничая с помощью Силы, — она проказливо улыбнулась. — Отыщем уютный домик в тихом месте, и устроимся со всем возможным комфортом. Ты наберешься уверенности, и сделаешь мне предложение, на которое я, конечно же, отвечу согласием. И тогда, — она мечтательно заулыбалась, — я прекращу принимать противозачаточные, и рожу тебе малыша. Такого же красавца, как и ты, только самую чуточку зеленее, — Нил счастливо рассмеялся, и привлек Луминару к себе, сжимая ее в крепких объятиях.

— Отличный