— Да, но как только взял билет, тут же рассчитался, — ответил Кичатов.

— Чемоданчик со мной. Сейчас поеду прямо на центральный аэровокзал, а там как-нибудь перекантуюсь…

Игорю Андреевичу стало неловко, что не может даже предложить раскладушку: её буквально некуда поставить.

— Вот черт! — взъерошил он волосы. — Рад бы вас оставить, но сами видите…

— Не переживайте, Игорь Андреевич, — принялся успокаивать Чикурова гость. — Все будет тип-топ! У меня железный организм: было бы где присесть, тут же задаю такого храпака, пушкой не разбудишь. В аэровокзале одно-то сиденье найду!

Вышли в коридор. Чикуров предложил посидеть за столом, но подполковник отказался.

— Такси возьмите, — посоветовал Чикуров.

Кичатов замялся.

— Взял бы с удовольствием, если… — Он виновато улыбнулся. — Если одолжите десятку.

— Ради бога! — полез в карман Игорь Андреевич.

— Понимаете, я ведь не успел получить в бухгалтерии под отчёт…

— Как? — рука Чикурова с красненькой застыла в воздухе.

— Смотался за билетом, вернулся в министерство уже в половине седьмого… Поэтому и лечу без командировочного удостоверения и денег. Обещали завтра же подослать.

— Тогда десять вам мало, — забеспокоился Игорь Андреевич. — Вот ещё четвертной, — присовокупил он к десятке двадцать пять рублей. — Хватит?

— Спасибо, вот так! — показал выше головы Дмитрий Александрович и спрятал деньги в бумажник.

Чикуров вышел с ним на улицу, помог поймать такси. Пожелав подполковнику счастливого полёта, Игорь Андреевич медленно побрёл назад.

«Все-таки Аэрофлот — это вещь!» — подумал Кичатов, когда огромный аэробус оторвался от взлётной полосы Внукова.

Самолёт, пробившись сквозь свинцовый слой туч, вырвался в светлое небо. И теперь уже солнце не отпускало их до самого Южноморска.

Через два часа «Ил-86» зашёл на посадку со стороны моря. Глядя на город, подковой расположившийся у подножья горы, Дмитрий Александрович вспомнил, как приехал в это райское место в первый раз. С тех пор минуло пятнадцать лет.

Взгрустнулось по тем прекрасным временам, когда он, ещё молоденький лейтенант милиции с такой же юной женой, прибыл в Южноморск в свадебное путешествие. Кто посоветовал им отправиться сюда, Кичатов уже не помнил. Деньги дали родственники, его и Ларисы. Однако провести медовый месяц среди пальм и кипарисов им не довелось: сбежали. Путёвки им достали на турбазу, причём в разные номера, ей — в женский, ему — в мужской. Это были огромные комнаты, где помещалось десятка полтора человек. О каком уединении могла идти речь! Они по вечерам бродили или сидели, обнявшись, в парке, словно влюблённые школьники. А когда их однажды пристыдили дружинники, терпение лопнуло: молодожёны плюнули на деньги, истраченные на путёвки, на всю эту ненужную им красоту, и махнули к родителям Ларисы в кубанскую станицу.

Ах, какие там были жаркие ночи! До сих пор он помнит запах свежего сена и яблок…

Через девять месяцев у Кичатовых родился первенец, Кирилл, названный в честь деда, отца Ларисы…

А лайнер уже подруливал к зданию аэропорта.

Когда вчера подполковник говорил с капитаном Журом, тот сказал, что обязательно встретит следователя. Дмитрий Александрович стал было отговаривать, но оперуполномоченный угрозыска и слышать ничего не хотел.

Кичатов вспомнил, как сам встречал коллег из Москвы, и подумал: теперь вот и он столичная шишка, надо привыкать…

Капитана Дмитрий Александрович узнал сразу по его же собственному описанию: чуть ниже среднего роста, коренастый, круглолицый, а глаза голубые-голубые, как у Ларисы. И даже «Известия» не надо было Виктору Павловичу держать в руках, тем более что у трапа, кроме Жура, никого не было.

Как только подполковник сошёл на землю и поздоровался с Журом, к ним подкатила «Волга» с антенной на крыше. Сели в машину и поспешили в город.

— Как долетели, Дмитрий Александрович? — вежливо поинтересовался капитан.

— Прекрасно! — ответил гость, любуясь изумительным видом, открывающимся по обе стороны шоссе.

— По телевидению передают, что в Москве погода неважная, — продолжал Жур.

— Отвратительная! — подтвердил Кичатов. — Прямо не верится, что где-то может быть солнце и лето! — показал он вокруг.

— Понежитесь немного в тепле.

— Да нежиться, собственно говоря, некогда. — Следователь дал понять, что «неофициальная часть» разговора окончена. — Как состояние артиста Великанова?

— Все ещё без сознания, — ответил Жур.

— Вы тогда, по телефону, в двух словах, а теперь, пожалуйста, расскажите подробнее, как его обнаружили, кто и где?

— Нашли его двое отдыхающих студентов. Между прочим, будущие медики. Парень и девушка поехали за город…

— Влюблённые, что ли? — полюбопытствовал Кичатов, вспомнив своё пребывание в Южноморске с молодой женой.

— Ну да! Решили уединиться, а место у Верблюда, как прозвали гору, для этого самое подходящее, — рассказывал Виктор Павлович. — Шли вдоль берега и увидели, что у самой кромки воды лежит человек. Подумали, пьяный. Присмотрелись — на голове кровь… Пульс бьётся… Парень остался с ним, а девушка побежала звонить в «Скорую» и по 02. Врачи и наши работники приехали очень быстро. Санитарка «Скорой» как увидела, так и закричала, что это же знаменитый артист! Действительно, в кармане у Великанова нашли паспорт, членскую книжку Союза кинематографистов, билет на самолёт Таллинн

— Москва — Южноморск. Ну, отвезли в больницу, в реанимацию, где он сейчас и находится.

— Когда Великанов прилетел сюда?

— Три дня назад.

— Где остановился?

— В том-то и дело, что мы обзвонили все гостиницы, пансионаты, санатории и турбазы, но нигде артист не значится в проживающих.

— Может, он снимал жильё у частника? Или к кому-то приехал?.. Должен же он где-то оставить вещи!

— В принципе — да, потому что при нем ничего не было. И денег в кармане — одна мелочь, что-то около рубля.

— А что, если его ограбили и бросили у моря?

— Не исключена и такая возможность, — ответил Жур.

— Почему он летел из Таллинна, а не из Москвы? — продолжал расспрашивать Кичатов. — Выяснили?

— Да, — кивнул Жур. — Великанов участвовал там в съёмках фильма. У режиссёра… — Он достал записную книжечку, глянул в неё. — У режиссёра Лежепекова.

— Ну и что тот говорит?

— Этот самый Лежепеков даже не знал, что Великанов полетел в Южноморск. По его словам, у артиста выпало несколько дней, свободных от съёмок, и он собирался полететь домой, в Москву.

— А очутился здесь… — задумался подполковник. — Как далеко его нашли от места, где выловили «жигуленок» с Варламовым?