— Энто капитана бывшего невеста, — «шёпотом» пояснил Мирон «лисобородому», у которого Алесса покупала вино. Мужик сглотнул. Знахарка тоже: хвала всем Богам, имени капитана не назвала.

— А фокусы показут? — пискнула малявка в красном платочке, в ней знахарка опознала давешнюю любительницу петушков да поросей.

Конечно, покажут, если вести себя хорошо! Места хватит всем, а сама травница — натура хлебосольная, мастер по выпечке и выпивке. И детишек задобрит, и честному люду угодит. Люд воодушевился и, посадив малышню на плечи — к безумному восторгу последней — гурьбой припустил в аптеку. Как же-с, господа столичные маги пожаловали!

Девушка перевела дух. На южной половине города безопаснее, чем на северной, да и от Весенней улицы аптека далековато. Вилль пока невредим, но остальные защитники гораздо уязвимее. Помощь лекаря может понадобиться в любой момент. Знахарка посудила, что бежать в аптеку, а затем обратно — пустая трата времени. Необходимые зелья можно взять у Феодоры, значит, вперёд, на север!

Разноцветные зарницы действительно можно было принять за потешный салют: жёлтый, красный, голубой — всё у этих магов с подвыподвертом, на показуху. Алессе пришлось жаться к стене, ибо дорогу заняли. Все, кто не мог или не хотел браться за оружие, бежали к окраине. Навстречу с хриплым гиканьем проскакала гномка Сатина верхом на козле и топором наперевес. Далеко отстав, пыхтел её муж. Он пробил брешь в толпе не хуже собственного козла.

Переждав живую лавину, девушка побежала дальше. На возню за трактиром она внимания не обратила, но невозможно было пропустить басистое: «А-а-а!» Давешние берберианцы обступили Лушку и Ташу со всех сторон вряд ли с целью оплаты непосильного труда подавальщиц. У их ног полусидел стонущий Венька с окровавленной головой.

Алесса подошла чуть ближе, явив северянам уже знакомое лупоглазое выражение лица.

— Рогоносцы, козья вошь! Не заловишь, не возьмёшь! Бе! — «убогая» высунула длинный, по-кошачьи заострённый язык.

— Глянь, щебетунья! Моё! — взревел «низкорослый».

— Наше! — отрезал светловолосый.

Окончание их спора знахарка слушать не стала, припустив обратно. Варваров она держала на расстоянии, но и не пряталась. Эх, будь у неё Пламя! На худой конец, сгодилась бы обычная женская сабля, не говорящая, но верная. Девушка видела сабли на Ярмарке у Сидора. Как говаривал Вилль, блеска много, а ценность муха съела. Красивые, хоть в опочивальню королевы на стену вешай, но как оружие — пшик один. Можно сделать заказ по руке — благо, не бедствует — и тогда Вилль научит её фехтовать. А пока сабель нет, придётся довольствоваться смекалкой.

Темно было в тюрьме, но Алессе хватало и того, что пропускали крохотные зарешёченные оконца. В последнюю неделю Вилль рассказал ей многое, будто компенсируя привычную скрытность. О том, что любит рыбу, но красную икру не переносит на дух. А также, где хранятся запасные ключи от входной двери и камер.

Времени не много, не мало, а в самый раз, если не мешкать. Стараясь не обращать внимания на красные огоньки, Алесса отперла камеру и прижала палец к губам. Козёл смотрел безразлично — похоже, его не интересовали оборотнихи. Стадо в десяток голов и после смерти осталось покорно своему предводителю, и овечки ровно посверкивали красными глазами нежити.

Девушка, услышав шум, отступила в угол. Пёс, единожды ухватив лису за хвост, уже не позабудет её запаха — так говаривал аватар. Не удалось одолеть жреца самолично, но этих она не упустит.

— Цып-цып-цып! — насмешливо позвал кто-то. В ответ из темноты послышалось девичье хихиканье, то ли смущённое, то ли злорадное.

— Рок, дверь! — голос светлого. Чтобы пустить хоть немного света, варвары оставили дверь открытой, а при ней — стража.

— Хи-хи! — Можно считать, победа в кармане. Знахарка шумела, когда ей было нужно, а лёгкой кошачьей поступи мужчины не слышали. И не видели её саму. Алессе было смешно наблюдать, как ослепшие огромные мужики бестолково шарят в приёмной и арестанской. Кошки-мышки… — Хи-хи!

— Вот она!

Роком оказался тот самый, низкорослый. Он стоял с мечом наготове, широко расставив ноги. Меж них и мелькнула южная кошка, а в следующий момент не по-девичьи мощный пинок втолкнул мужчину в мышеловку. Дверь захлопнулась, торжествующе лязгнул ключ.

— Открой! — на дверь посыпались удары, на девушку — отборная брань. Та ответила выражением из стражницкого запаса. Ругань стихла — видимо, тоже запоминали на будущее.

— Во садочке, во моём козы разгуля-а-ались… — тихонько пропела кошка, прижав губы к замочной скважине.

— Цыпа, открой! Цыпа!

Красные огоньки придирчиво заценили куртки из тюленьей кожи, одобрили и потеплели.

— Цыпа!!!

— Бе-е-е…

…Алесса запрыгнула на крышу от беды подальше: собственная улица встретила её новой лавиной. Горожане, толкаясь, стремясь быть первыми, бестолковым стадом бежали из северной части города в южную. Иные двигались наперерез к запертым воротам — маленький Северинг захлестнула вторая Алая Волна. Зарницы сместились на северо-запад, и салют над Храмом был похлеще новогоднего.

Весенняя улица походила на проточное озеро. Стремясь влиться, живые ручьи вырывались с куда большим напором, но один участок течение обходило стороной. В разгромленном палисаднике было кладбище непогребённых. Знахарка не стала смотреть в лица тех, кто обряжен в парадные мундиры стражи, магов она также обошла стороной. Возле троих южан стоял на коленях Орхэс и пел: тягуче, по-своему завораживающе, ровно зверь, оплакивающий родню. Рядом Аэшур бесстрастно плёл косу, глядя куда-то в пустоту.

— Вы не одолжите мне ленту, Алесса? Мешаются, — он даже не обернулся, продолжая созерцать невидимые образы. Девушка послушно распустила хвост, и тяжёлый ночной водопад обрушился на плечи.

— Тюрьму не открывайте — там варвары с козлами обнимаются.

Полукровка, изогнув бровь, смерил её задумчивым взглядом. Знахарка и сама знала, как выглядит: курточка распахнута, дырка на правом колене открывает ссадину, волосы не прибраны, нос расквашен, а на подбородке наверняка зреет синяк — не рассчитав прыжок, она поздоровалась лицом с чьей-то трубой.

— Алесса, о такой Тай-Линн мечтал бы каждый аватар, но сейчас вам лучше спрятаться в безопасное место.

— Что такое Тай-Линн?

— Боевая подруга, — Аэшур затянул узел.

— Симка с ним?

— Симки больше нет, Алесса, — привычно поцеловал запачканную ручку и, кликнул остальных. Южане и орки спешили к Храму.

Девушка безжизненно сползла в снег. Как нет? Нет верного друга и помощника, утончённого ценителя мартиной кухни? Мыши-оборотни, надо же… Она сидела непростительно долгую минуту, а потом вспомнила слова аватара. Тогда в печке полыхал огонь, и Алесса наблюдала, как парень ловит сковородой перевёрнутый румяный блинчик. Блинчик для неё, и это было так восхитительно приятно, что знахарка вслух порадовалась теплу и уюту. «Как белое считать белым, если не с чем сравнить?» — спросил её Вилль. Он прав, это — жизнь. Сейчас возле Храма идёт схватка, и помощь лекаря необходима. Черпнула горстью снег, мазнула по лицу и выбросила — розоватый, солёный.