Как только либеральная оппозиция заполучила текст «Обзора политической деятельности общественных организаций», она подняла тревогу. По сути, речь шла уже об объявленной войне. Оппозиция совершенно справедливо трактовала цель обзора: «Дать реакционным кругам основу для их антиобщественного похода, а если возможно, и для разгрома общественных организаций»[1197]. Лидерами Земского и Городского союзов Г. Е. Львовым и М. В. Челноковым на некоторое время овладело паническое настроение. Они не только заподозрили информаторов полиции в своих рядах, но и приступили к их активному поиску.

Агентура Московской охранки сообщала, что «М. В. Челноков, придавая большое значение упомянутому докладу, находит, что главным инспиратором похода против союзов является г. директор департамента полиции генерал Климович и Московское охранное отделение»[1198]. В частных разговорах он призывал повременить с политическим объединением общественных организаций в том или ином виде, предлагал решительно отстраниться от левых партий и неоднократно критиковал А. И. Коновалова и лидеров ЦВПК. В пылу гнева Челноков даже назвал Коновалова «главным осведомителем» охранки. Критикуя излишнюю «болтовню» общественных деятелей, он уловил главную мысль полиции – показать военно-промышленные комитеты как центр создания «армии пролетариата», а различные кооперативные структуры, в которых было немало членов партии кадетов, – как центры воссоздания «крестьянского союза», массовой революционной организации крестьян и левой интеллигенции. Челноков и Львов решились идти к Штюрмеру с пояснениями по докладу департамента[1199]. Понимая невозможность и бессмысленность опротестования доклада, основанного исключительно на фактах, они сделали ставку на сглаживание наиболее острых его фрагментов и решительное отмежевание от антиправительственной направленности.

На заседании внутриведомственной комиссии по вопросу о легализации и составлении уставов Городского и Земского союзов, Евгений Константинович прямо заявил, что «положение идет, безусловно, к изменению существующего строя в России, что правительство, министры не могут относиться к этому пассивно, что вопрос о том, быть ли строю ответственного [перед Государственной думой] министерства, о котором тогда шла речь, или существующему министерству, принадлежит компетенции Его Императорского Величества и что обязанность Министерства внутренних дел – довести о создавшемся положении до сведения его величества»[1200]. Никакой реакции Штюрмера на предупреждения о приближении перемены политического режима снова не последовало.

В конце июня, не рассчитывая на поддержку Штюрмера, крайне негативно воспринявшего распространение «Обзора политической деятельности общественных организаций»[1201], Климович обратился за помощью к дворцовому коменданту Воейкову. Последний по долгу службы живо интересовался политическими событиями. Начиная с 1915 г. в дворцовую комендатуру регулярно отправлялись отчеты о важнейших событиях революционного и оппозиционного движения. Белецкий регулярно встречался с Воейковым, разделявшим взгляд на союзы и комитеты как потенциально революционно опасные организации. Климович продолжил эту традицию личных контактов. Он намекнул коменданту на необходимость доведения содержания обзора лично до Николая II. Пока не удалось установить, в какой форме этот доклад произошел, но он имел очень серьезные последствия. На заседание Совета министров был вынесен вопрос об установлении контроля за расходованием выделяемых государственных средств и финансовыми оборотами Всероссийского земского и городского союзов, а также общественных организаций по призрению больных и раненых воинов[1202]. 14 июня 1916 г. в Совете министров состоялось совещание по этим вопросам. Участники совещания констатировали, что Земгор не выполнил своего обещания привлечь к делу заботы о раненых и обустройству быта армии серьезные частные средства. Более того, на его структуры, а также близким к нему организациям, за исключением Красного Креста, из имперского бюджета была выделена астрономическая сумма, превышающая 366 млн руб., большая часть которой являлась безвозвратными пособиями[1203]. По согласованию с МВД Государственным контролем было принято решение для начала разобраться с расходованием средств только Земским и Городским союзами, на которые было выделено 3⁄4 вышеуказанной суммы. Министры приняли решение сформировать комиссию при Государственном контроле по проверку сумм Земгора с участием в ней Минфина, МВД, Военного министерства, а также представителей самих союзов – по два человека от каждого ведомства и комитета. Проверке подлежали периодические, денежные и материальные отчеты общественных организаций и их учреждений. Также должен был производиться фактический контроль за наличием выделенных из казны капиталов и состоянием осуществляемых на эти средства мероприятий[1204]. 10 июля решения были одобрены императором. Однако вплоть до января 1917 г. комиссия так и не успела собраться.

Через четыре дня, 18 июня, прошло заседание Совмина, посвященное деятельности военно-промышленных комитетов. Составленный по его итогам особый журнал был выдержан в более резких формулировках, прямо писалось о противоправительственной направленности работы ЦВПК. Нарекания были и к непосредственной работе на оборону государства, ради которой эти комитеты и были сформированы. «Располагая крупными ассигнованиями из казны, достигающими в настоящее время нескольких сот миллионов рублей, военно-промышленные комитеты выполняют полученные от военного ведомства наряды по артиллерийскому снабжению с длительными задержками против договорных сроков и к тому же по преувеличенным, сравнительно с казенными и отдельными частными заводами, ценам», – констатировали министры[1205]. ЦВПК повсеместно заявлял о том, что именно частная промышленность снабжает боеприпасами войска, в то время как на практике ее удельный вес по сравнению с государственными оборонными заводами был мизерный. Комитет, позиционировавший себя чуть ли не как главного спасителя Отечества и радетеля за интересы армии, считал себя вправе давать крайне критические оценки работе правительственных органов, выдвигать политические требования. Министры рекомендовали без стеснения публиковать в прессе сведения о реальной деятельности ВПК, в том числе о качестве поставляемых им боеприпасов и вооружений и об их удельном весе в общих государственных работах по обеспечению армии.