– Я хотел бы понять, как тебе это удается, – сказал кто-то.

Инеррен обернулся, но никого не увидел.

– Где ты и кто ты? – спросил он.

– Пятнышко у твоей левой ноги.

Усмехнувшись, чародей посмотрел на беспорядочно прыгающее пятно красно-оранжевого света.

– Так что тебе хотелось понять?

– Каким образом ты всегда ухитряешься попадать в ненужное место и в ненужное время.

– Почему же ненужное?

– Да потому, что тебе обычно абсолютно все равно, где ты окажешься, а остальные от этого имеют массу проблем.

Инеррен признал, что кое-какая логика тут есть.

– Ты меня, похоже, знаешь. Может быть, назовешь себя, чтобы беседа стала двусторонней?

– Я – Колесо-Призрак. Можно просто – Призрак, Мерлин меня именно так и называет.

– Мерлин? – прервал чародей. – Король Хаоса?

– Ага. Правда, сам он был не в восторге от этой работенки.

– А какое ты имеешь к нему отношение?

– Гм… – Призрак завертелся, свернувшись в огненный шарик. – В некотором роде он мой отец.

Инеррен покачнулся и вынужден был сесть на придорожный камень.

– Мерлин – человек, а ты… Даже не знаю, как назвать…

– Он создал меня, – сообщил Призрак, нисколько не задетый колебаниями собеседника. – Благодаря ему я тот, кто я есть. По-моему, правильнее всего называть его моим отцом.

– А не Создателем?

– Не-а. Создатель досконально знает то, что создает. Мерлин же этого не знал.

Логично, вновь согласился чародей.

– Ты еще не ответил на мой вопрос, – напомнил Призрак, копируя на сей раз тон Мандора.

– Как я делаю то, что делаю?

– Точно.

– Используя Силы и Искусство в открытую и безо всяких там правил, если они мне мешают.

Огненный шарик превратился в столб белого света.

– Что, включая и правила Вселенной?

– Я сказал – безо всяких правил. Тем более, что тайны Вселенной мне по большому счету неизвестны.

– Ты один из лучших Игроков. И говоришь, что не знаешь правил?

– Не забывай, что правила каждой конкретной Игры различны.

– Но каждая конкретная Игра – часть единого целого.

– Верно. А это значит, что единое целое – в смысле, Вселенная – не имеет единых правил. То есть не имеет правил вовсе.

– Интересно… – Призрак настолько задумался, что даже перестал прыгать. – А что ты скажешь по поводу Игры Хаоса и Порядка?

– Порядка? Честно тебе скажу: с Порядком мне встречаться не доводилось, так что об этой Игре у меня более чем смутное представление.

– Думаю, тебе придется с нею познакомиться.

– Зачем? – пожал плечами Инеррен.

– Потому что ты – ее часть.

– Я – Игрок, а не Фигура.

– В Игре Судьбы ты действительно Игрок. Но не в Игре Порядка и Хаоса – там ты считаешься Козырем. Они постоянно используют в ней – или пытаются сделать это – всех и всякого. А цели их… – Призрак сделал несколько пируэтов, превращаясь в размытое колесо, – крайне непонятны, это лучшее слово.

– Гм. Звучит странно. Может быть, есть те, кто смогут объяснить лучше?

– Вполне вероятно. Я могу даже показать их тебе.

Колесо-Призрак, немного покрутившись, приняло вид входа в короткий коридор. Усмехнувшись, чародей вошел.

– Дворкин, создатель Лабиринта.

Картина изображала горбатого карлика в бесформенном балахоне, в глазах его плясала сумасшедшая искорка. Длинные седые волосы дополняла столь же внушительная борода.

– Сухэ, Хранитель Логруса.

Тут все было ясно. Появление массивного красновато-серого демона с овальными огненными глазами Инеррена нисколько не удивило.

– Делвин, Отрекшийся от Амбера.

Темно-рыжий человек с непроницаемым лицом, одетый в коричневое и желтое. На среднем пальце левой руки – кольцо, точную копию которого он видел у Мерлина.

– Роджер, Железный Гвардеец.

Эта картина заставила чародея застыть на месте. Она показывала того самого человека, которому были посвящены пять картин из закрытой комнаты.

Картины исчезли, как и коридор.

– Хорошо работаешь, – признал Инеррен. – Такие фокусы и Мастеру Иллюзий нужно готовить заранее…

– Не знаю я, кого ты называешь мастерами иллюзий, – проговорил Призрак, – но то, что я показывал, – реальность. Точнее, ее копия.

Гм. Ну что ж, очень даже возможно. Те фокусы, которые некоторые власть предержащие могли вытворять с действительностью, наверняка были бы сочтены сказками даже при Дворе Хаоса.

– Извини, но я не из тех, кого ты называешь власть предержащими, – поправил голос Колеса-Призрака.

– Ты что, еще и телепатией развлекаешься? – поинтересовался чародей, которому было в общем-то все равно.

– Обычно нет. Однако с тобой это необходимо.

– Почему? – Инеррену действительно стало интересно.

– Я тут провожу некоторые исследования…

Чародей, слушая рассуждения Призрака, вновь осел на камень. Ну и дела! Этот «сыночек» Мерлина, судя по всему, полагал себя Богом – в крайнем случае, кандидатом на получение сего притягательного статуса. Он, видите ли, проверяет, укладывается ли поведение людей в разработанную им самим систему!

– А как насчет жителей Двора Хаоса? – спросил Инеррен. – Например, самого Мерлина? Или Мандора?

– С Мерлином-то иногда соответствует, – сказал Призрак. – А вот с Мандором… Я его понять не могу. Мерлин, судя по всему, тоже. Однако для Посвященных эта схема и не должна работать.

– Ты хочешь сказать, что Посвящение накладывает на человека такой отпечаток, что дальнейшая его судьба зависит уже от… м-м… того, кто стоит за этим Посвящением. Так?

– Я этого не формулировал таким образом, – признался Призрак. – Но ты, похоже, прав. Посвящение изменяет само восприятие; все остальное, что оно дает, – могущество, знания и прочая – вторично.

– А я, согласно твоему мнению, не укладываюсь в схему стандартного человека? – дополнил Инеррен логическую цепочку.

– Угу.

– Так ведь я – Посвященный.

– Однако ты не проходил ни Логрус, ни Лабиринт, – возразил (без особой уверенности в голосе) Призрак.

– Нет, – согласился чародей. – Я – Посвященный Теневой Тропы и еще кой-чего.

– Теневой Тропы? Это что еще такое? Никогда не слышал.

– Боюсь, объяснить полностью не смогу. Я сам не до конца понимаю ее сущность.