– В гости... – Антонов покачал головой. – Да, пожалуй, самим к нему переться придется. Клюкву собирать. Теперь ведь его в гости не пригласишь... Под фокстерьера не замаскируешь. Слушай, а он может сделать так, чтоб комары не кусали?

– Может быть. – Дема аккуратно, оттопырив мизинец, вылил в горло стопочку водки и занюхал соленым огурцом. – Он вообще-то таким кудесником оказался, наш Кикимора! Если б не он, я бы сейчас... черви бы меня ели. Слушай, одного я понять не могу. Почему он сразу тогда не ожил в новом теле, если мы все правильно с тобой сделали?

– Промах наш с тобой. Внимательнее надо было хронику читать, которую он нам показывал. Я вот потом перечитал эту бумажку, которая после него осталась, и по лбу себя хлопнул. Мать твою! Федька-то Шагаров, умерший, если ты помнишь, на третий день из гроба восстал, когда только хоронить его понесли! Три дня надо Кикиморе, чтобы новое тело освоить и живым снова стать! Я, как допетрил, так и ломанул в морг, аккурат третий день шел! Прибегаю – а там и дверь с петель сорвана, а на месте, где медведь наш заперт был, вообще – будто граната разорвалась. Погнул Кикимора наш железо, как картон, и побежал в лес. Тебя вызволять.

– А с этой что? С Волчицей? С Фоминых?

– Отдал я ее. В МВД. Как и просил ты. Лично особистам в мягкие лапки. Без меня ее крутят. Может, это и к лучшему. Не могу я ее видеть спокойно. Рука к пистолету тянется.

– Свои, стало быть, ее допрашивают?

– Ей они уже не свои. Она своих так подставила... Начальника-то ихнего сняли. Можешь быть уверен, что новый начальник либеральничать с ней не станет. Ему работу показать теперь надо. Что не зря на своем месте сидит. Так ей впаяют, что мало не покажется...

– Что она там говорит-то? Король Крыс попутал? Червь во всем виноват?

– Ничего подобного. – Антонов довольно усмехнулся. – В деле никакой мистики не фигурирует. Без всяких, кстати, внушений с моей стороны. Она и сама удивительно сообразительна в этом плане. Понимает, что если лепить начнет про конец человеков и пришествие Новых, то это – явный закос на психушку. А на дурку ей соскочить не дадут. Не положено. Слишком многим она яйца отдавила. А поэтому ведет себя наша Волчица тихо, как мышка. Все подписывает, что ей следователь придумывает. Раскаяние изображает. Так что нарисуют ей как миленькой соответствующие статьи, а их у нее несколько, и отправят в зону для бывших ментов. Тут и сказке конец.

– Конец, говоришь? – Демид задумчиво покачал головой. – Концов тут еще много торчит незаземленных. Она одна идет по этому делу? А остальные где? Там должно быть еще пяток людей, как минимум. Умных людей. Матерых.

– Есть еще парочка. Те самые, что на вокзале пробовали тебя достать. Один – стрелок. Ворошиловский. Так себе, лопушок молодой. Спортсмен-разрядник. А вот другой, тот, которого ты в нокаут отправил, он, конечно, личность интересная. Весьма интересная...

– Кто он?

– Косач Сергей Иванович. Специалист он – очень серьезный. Это я тебе гарантирую. Есть такая структура, никому не известная. В народе она называется техническая разведка. И дорогой наш Косач там семь лет работал. Пока не вышел в тираж.

– Почему? Выгнали его?

– Таких людей не выгоняют. Слишком много они знают. Переводят на другую работу, но контролируют так, что они пикнуть не могут. А бывает, что и... – Антонов провел рукой по горлу. – Но это редко. Много надо плохого сделать, чтобы так с тобой поступили.

– Ничего не понимаю... – Дема недоуменно развел руками. – При чем тут техразведка? Там, наверное, проводочки всякие, аппаратура... А он – боец высшего класса. Убийца.

– Ладно. Буду с тобой откровенным. Техразведка – это и есть специалисты высшего класса. По всем вопросам. В том числе и по отправлению людей на тот свет.

– Так что, значит, мне эта самая техразведка на хвост села? – Демид встревожился. – Мало мне своих неприятелей? Этим-то я зачем понадобился?

– Ни черта подобного. – Антонов откинулся в кресле, потянулся. – Косач давно уже к этой структуре никакого отношения не имеет. Более того. Я уже говорил тебе, что он в тираж вышел. Проштрафился он сильно. Своих подставил. Думали тогда, что случайно. Вроде по всем обстоятельствам выходило, что непреднамеренно. Ошибки у всех бывают. А пока решали, что с ним делать, герой наш испарился. Исчез.

– Куда?

– Неизвестно. Сам понимаешь, хоть и сложно убежать от таких же профессионалов, как он, но сделать это можно. Косач сумел. Переполох тогда был большой. Искали его тщательно. Но – без результата. Прошло годков несколько, и о нем подзабыли. Явной утечки информации не ощущалось, а это значило, что либо друг наш спит в земле сырой, либо действительно в тугую завязку пошел и булыжником прикинулся. Потому как информацией он владел весьма значительной. Это бы быстро выплыло, если бы он кому-то не тому петь начал...

– А он...

– А он, видишь, кому служить надумал? Червю. Волчице. Видать, решил сделать правильную ставку. Крупную. Конец, мол, человекам. Здесь уже даже не деньги. И не просто власть. Здесь нечто большее...

– Так это он мою генетическую линию запустил? Кархов пытался вырастить?

– Вряд ли. – Антонов покачал головой. – Не его это уровень. Не его специализация. Вот если бы здание взорвать...

– Меня вот что интересует. – Дема озадаченно нахмурил брови. – Если так, то кто мою линию запустил? Это должен быть очень крутой специалист. И скорее всего, мне даже знакомый. Уж очень это область узкая – направленная мутация. Может быть, мы с ним каждый день сталкиваемся, а он только посмеивается? Очень бы мне хотелось с ним познакомиться...

– Наверное, есть такой. – Антонов разглядывал бутылку, словно пытался найти в ней истину, которая, как известно, находится in vino. – Да только мы его не знаем. И эти, которых мы повязали, конечно, не скажут ничего. Стрелок – он сопляк еще, сам не знает ничего. А Косач – не тот человек, из которого что-то можно выбить. Крепкий мужичок. Камень.

– А детектор лжи попробовать?..

– Дема... – Антонов укоризненно покачал головой. – Что ты дурачка-то строишь? Ты сам знаешь прекрасно, что это такое – полиграф. Для дилетантов штучка. Для тех, кто в первый раз на допрос попал, и сидит, и дрожит, и думает, как его сейчас раскрутят. Проверить, как лоб у тебя вспотеет, когда мыслишки твои сокровенные вслух произнесет. И что с того? Косач и так ничего не отрицает. Да, убивал, мол. С целью наживы, мол. А имя того типа, который линию твою запустил, из головы Косача полиграфом никак не выловишь. Потому что полиграф мысли не читает. Так что сам вычисляй своего соперника...

– Увидим... – пробормотал Дема. – Высунется он еще. Не может не высунуться. Где-нибудь в следующей серии...

– А ты-то как? Эксперименты свои продолжаешь? Линию думаешь восстанавливать?

– Дерьмо все это, – сказал Демид. – Вся эта моя линия. Никому она не нужна. Кому сейчас нужно это мясо? Мяса в магазинах – завались! Колхозники бывшие сдают его по бросовой цене – лишь бы взяли. И из-за границы везут сотнями тонн – не важно, какого качества, какими препаратами напичканное, чем зараженное, – главное, дешевое. Я могу сделать мясо более чистое и дешевое. Теоретически. Только для этого нужно вбухать столько денег... Кто мне их даст? Только идиот какой-нибудь. А мне не везет. Я никак не могу найти идиота еще большего, чем я сам.