Брогомира. Я знаю, он тебя направил. Теперь, — ее когти впились в его пернатое горло, — говори, что делает твоя цепочка, или я оторву тебе голову, и мы посмотрим, что случится.

— Если скажу, — выдавил Джулиус, — ты не убьёшь меня?

Эстелла зарычала. Не на этот ответ Джулиус надеялся, но его цепочка все еще сохраняла ему жизнь. Он верил, что продержится немного дольше.

— Ладно, — он посмотрел на нее. — Я купил тебе будущее.

Голубые глаза Эстеллы прищурились от смятения.

— Что?

— Я купил тебе будущее, — сказал Джулиус. — Я встретил Дракона, Видящего Начало. Я знаю, что ты заплатила всем, чтобы купить то, что случилось этой ночью. И я знаю, что этого хватило, чтобы купить тебе власть до заката этого дня, а потом все твое будущее кончится, и ты перестанешь существовать.

— Я знаю, чем заплатила, — прорычала драконша. — Но какое тебе дело?

— Потому что я хотел тебя остановить, — сказал Джулиус. — Но покупка будущего, которое перекроет твое, стоило бы мне слишком много, так что я купил пять минут после твоего срока на закате. В эти пять минут ты, я, Марси и Бетезда, вся моя семья еще живы. Как видишь, мне не нужно было покупать будущее сильнее твоего. Мне нужно было просто посмотреть дальше.

Эстелла смотрела на него так, словно мир перестал иметь смысл, а потом отвернулась с оскалом.

— Я тебе не верю.

— Это правда, — сказал Джулиус. — Или как я смог так долго выжить против Челси? Я…

— Мне плевать на твои личные проблемы, — рявкнула она. — И я не верю, что ты купил такое будущее, ведь в этом нет смысла. Я вижу твое выживание, но зачем тебе покупать мое? Моя судьба уже решена. Если ты сумел купить будущее, почему не дал мне умереть?

— Потому что я так не делаю, — сказал Джулиус.

— Правда, не делает, — сказала Марси. — Он не может даже убить…

Эстелла махнула хвостом и сбила Марси. Джулиус попытался рвануться к ней, но пророчица все еще придавливала его, и он смог только извиваться. Он мог лишь напоминать себе, что уже обеспечил факт, что все выживут, пока смотрел, как она падала на каменный пол. Она не встала, а Эстелла уже схватила его голову и развернула к себе.

— Ты потратил свое будущее, — прорычала она. — У меня есть еще пять минут до заката, и ничто меня не остановит. Я не знаю, чем ты заморозил всех моих Хартстрайкеров, но так их проще убить. Ты умрешь первым. Подходящее наказание для щенка, который испортил мою победу.

Ее ногти вонзались все глубже в его горло с каждым словом. Когда она закончила, точки плясали перед глазами Джулиуса, но, хоть он пытался, он не мог ее столкнуть. Она была слишком большой, старой и сильной. Он начинал думать, что Дракон, Видящий Начало соврал, что он сможет соединить цепи, хотя не был пророком, когда грохот сотряс тронный зал.

Эстелла вскинула голову и посмотрела на двери тронного зала.

— Нет, — прорычала она. — Еще нет. Это еще не происходит.

Но «это» не слушало ее, потому что грохот повторился, напоминая раскат грома. Хватка Эстеллы на горле Джулиуса ослабла, пока она смотрела, и он смог вдохнуть. Когда его зрение прояснилось, он увидел, почему она разозлилась.

Что-то билось об огромные деревянные двери тронного зала, словно таран. Каждый удар посылал волны магии трещать по чарам, которые теперь Джулиус видел как сияющую коробку поверх стен тронного зала. Амелия дергалась против силы, держащей ее застывшей. Но, хоть Джулиус стал переживать за сестру, двери распахнулись от взрыва такой силы, что Эстелла слетела с него. Она все еще катилась и вставала, пока высокая фигура властно прошла среди рассеивающегося дыма в разрушенный тронный зал.

— Бьешь малышей, Эстелла? — сказал знакомый голос. — Это неприлично.

Джулиус обмяк на полу. Облегчение от голоса Боба было таким сильным, что было больно. Судя по взгляду Эстеллы, она тоже ощущала боль, но не от радости.

— Так-так, — прорычала она. — Кукловод соизволил почтить нас своим присутствием…

Ее голос оборвался шипением, она отпрянула на задние лапы. Боб все еще был в облике человека, и Джулиус не знал, что так испугало Эстеллу, а потом вторая фигура прошла в выбитый проем за его братом.

Это обрадовало Джулиуса. Подмога! Но его восторг быстро стал смятением, потому что за Бобом был не охранник Бетезды. Там был даже не Хартстрайкер. Но это точно был дракон.

Его одежда и черты в облике человека намекали, что он был из китайского клана. Это не сужало круг, ведь китайских драконов было много, но он не пах как семьи, которых Джулиус встречал. Он был красивым, конечно, как все драконы, но что-то в нем не вязалось. После тысячи лет жизни в обликах людей многие драконы носили тела людей, как вторую кожу, но этот дракон двигался как марионетка, замер неестественно рядом с Бобом, словно был статуей, в которую вдохнули жизнь. Но, хоть это было странно, это не объясняло то, как его присутствие могло испугать пророчицу, такую старую и опасную, как Эстелла. Хоть она пыталась это скрыть, она не могла спрятать ужас, пока смотрела на нового дракона, словно на саму смерть.

Мало что в мире было опаснее, чем напуганный дракон, загнанный в угол. Эстелла должна была беспокоить Боба, но он даже не взглянул на нее, поприветствовав ее. Пророк повернулся к Джулиусу, окинул его взглядом с сияющей улыбкой.

— Посмотри на себя! — завопил он. — Так вырос! Теперь ты выглядишь как дракон. Если бы я не знал лучше, я бы боялся.

Он сделал паузу, ждал ответа, но Джулиус не знал, что сказать.

— Как грубо с моей стороны, — Боб повернулся к незнакомому дракону, который все еще смотрел на Эстеллу. — Позволь представить Черный Размах. Эстелла уже его знает, конечно, вед он… как она говорит? О, да, «устраивал падения империй до того, как ее матери родились», — он широко улыбался, но улыбка была грозной, когда он повернулся к Эстелле. — Видишь? Я говорил, что насмешки до добра не доведут.

Джулиус сжался, защищаясь. Казалось глупым дразнить Эстеллу в ее нынешнем состоянии, но, хоть Боб открыто насмехался над ней, белая драконша будто не слышала его. Она смотрела на Черного Размаха, и чем дольше она смотрела, тем оскорбленнее выглядела.

— Он, — наконец, сказала она. — Из всех драконов ты пришел ко мне с ним?

— Я не выбираю фаворитов, Северная Звезда, — ответил Черный Размах, голос был слишком низким для его человеческого тела. — И я предупреждал, что будет, когда мы встретимся снова.

— Думаешь,