Теперь мне нужно кое-что вам сказать. Вы поступили ужасно нехорошо, бежав отсюда и покинув меня одного, более чем нехорошо – неблагородно. Право, – прибавил он, внезапно приходя в бешенство, – если бы я имел дело только с вами, Клиффорд, говорю вам откровенно, я застрелил бы вас при первой же встрече. Предатели заслуживают, чтобы их убивали, так ведь?

– Прошу вас не разговаривать так с моим отцом, – резко вмешалась Бенита, гнев которой заставил ее забыть обычный страх. – К тому же виновата во всем только я одна.

– Я с удовольствием повинуюсь вам, – с поклоном ответил Джейкоб. – Я никогда больше не стану возобновлять этого разговора и не осуждаю вас, так как кто посмел бы это сделать? Только не Джейкоб Мейер. Я вполне понимаю, что вы должны были скучать здесь, к тому же дамам позволительно иметь свои прихоти. Вы вернулись обратно, так что незачем больше толковать об этом. Только послушайте: в одном пункте я твердо решил не уступать. Ради вашей собственной безопасности вы больше не уедете из Бамбатсе, пока мы не сможем сделать этого все вместе. Я окончательно пришел к этому убеждению в то время, когда переносил сюда съестные припасы. Если вы завтра утром пойдете осматривать стену, вы сами убедитесь в том, что никто не сможет подняться на нее, и – что гораздо важнее – никто не сможет спуститься с нее. К тому же для большей уверенности я буду впредь спать возле самой лестницы.

Бенита молча переглянулась с отцом.

– Молимо имеет право приходить сюда, – возразила она. – Ведь это его храм.

– Ну, ему придется впредь совершать свои моления там, внизу. Старый дурак воображает, будто ему все известно, однако он и не подозревал, что я намерен сделать! Кроме того, мы ведь не нуждаемся, чтобы он вторгался в нашу личную жизнь, правда? Не то он увидит золото, когда мы его найдем, и, чего доброго, может ограбить нас.

Бенита и ее отец снова переглянулись с недоумением и почти с отчаянием. Они попались в ловушку, вдали от всякой помощи, и оказались во власти человека, который терял рассудок. Мистер Клиффорд молчал. Он был уже стар и начал дряхлеть; в последние годы, совсем незаметно для него самого, он совершенно бессознательно подчинился Мейеру и в эту минуту отчаяния и растерянности был тем более неспособен выйти из-под его власти. К тому же этот человек угрожал убить его, и старик боялся этого – не столько из-за себя, сколько из-за дочери. Если бы он умер, то что бы сталось с Бенитой, совершенно одинокой и оставшейся во власти Мейера. Сознание своего безрассудства, хотя и несколько поздно, наполнило его душу стыдом. Как он мог вовлечь свою дочь в эту авантюру? Поддавшись корыстолюбию, он совершил преступление, которое связывало его язык и сковывало его уста; он решительно не знал, что сказать.

Некоторое время Бенита молчала. Всякая надежда покинула ее душу. Но так как она была смелой и энергичной женщиной, то мужество мало-помалу вернулось к ней. В груди ее поднялось глубокое негодование, отразившееся в ее темных глазах. Она вдруг повернулась к Джейкобу Мейеру, курившему трубку и наслаждавшемуся их смущением.

– Как вы смеете? – спросила она тихим, но выразительным голосом. – Как вы смеете, подлый вы человек?

Он слегка вздрогнул под ее презрительным, гневным взглядом, но затем оправился и приготовился возражать с видом человека, готовящегося к серьезной борьбе, от исхода которой зависит его дальнейшая судьба.

– Не сердитесь на меня, – отвечал он, – я не в силах выносить вашего гнева. Вы не можете себе представить, как мне это больно. Хорошо же, я все скажу вам, скажу даже в присутствии вашего отца. Я решаюсь на это – ради вашей же пользы!

– Ради моей пользы? Какая для меня может быть польза от пребывания в этом ужасном месте в вашем обществе? Я бы скорее доверилась макаланга и даже, – добавила она с глубоким презрением, – кровожадным матабеле.

– Однако еще совсем недавно вы очень быстро от них убегали, мисс Клиффорд! Но вы меня не понимаете. Говоря, что я так поступаю ради вашей пользы, я подразумевал и свою собственную пользу. Видите ли, в чем дело. Вы недавно пробовали покинуть меня, и вам это не удалось. В другой раз вам может удаться, и тогда – что тогда станет со мною?

– Этого я не знаю, мистер Мейер, – проговорила Бенита, тогда как ее глаза добавляли: «И не желаю знать».

– А! Зато я знаю. В этот раз я не лишился рассудка; в следующий же раз я наверняка сойду с ума.

– Потому что вы вообразили себе, мистер Мейер, будто благодаря мне вы отыщете сокровище, о котором вы думаете день и ночь…

– Да, – поспешно ответил он, – потому что, уверен, в вас я найду сокровище, о котором мечтаю и днем и ночью, сокровище, которое стало для меня необходимым.

Бенита быстро повернулась к отцу, который раздумывал о значении слов Джейкоба, – но, раньше чем заговорил старик или девушка, Мейер рассеянно провел рукой по лбу и продолжал:

– О чем я говорил? Да, сокровище, неисчислимое сокровище из чистого золота, которое лежит до того глубоко, что его трудно найти и взять; бесполезное зарытое сокровище, которое принесло бы нам обоим столько счастья и радости, если бы только можно было добраться до него. Тогда я стал бы пересчитывать его, монета за монетой, в течение всех долгих, долгих лет жизни…

Он помолчал немного, потом заговорил снова:

– Мисс Клиффорд, вы совершенно правы. Я осмелился сделать вас пленницей потому, что, как говорит старый Молимо, сокровище принадлежит вам, а я желаю разделить его с вами. Между прочим, этот клад что-то никак не находится, хотя я работал так усердно.

Он посмотрел на свои нежные, покрытые рубцами руки.

– Совершенно верно, мистер Мейер, он не находится, поэтому лучше бы вы отпустили нас к макаланга.

– Нет, есть возможность найти его, мисс Клиффорд. Вы ведь знаете, где лежит золото, и можете указать мне.

– Если бы я знала, то, конечно, немедленно указала бы вам это место, мистер Мейер, потому что тогда вы получили бы золото и наши отношения на этом закончились бы.

– Не раньше, чем мы поделили бы каждую унцию золота и каждую монету! Но сперва – сперва вы должны указать мне то место, как обещали… Вы можете сделать это.

– Каким образом, мистер Мейер? Ведь я не волшебница.

– О! Как раз наоборот. Заручившись вашим обещанием, я скажу вам, как это сделать. Слушайте меня оба. Я постиг многие тайны науки. Мне известны многие скрытые вещи, и я читаю по вашему лицу, что вы обладаете особым даром… позвольте мне, мисс Клиффорд, посмотреть вам в глаза в течение некоторого времени, и вы тотчас же заснете спокойным, тихим сном; во время этого сна, который нисколько вам не повредит, вы узнаете, где лежит золото, и скажете нам.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила недоумевающая Бенита.

– Я знаю, что он задумал, – вмешался мистер Клиффорд. – Вы хотите загипнотизировать ее, как поступили с зулусским вождем!