От этого стало больно. Я отвернулся и снова подошел к Алве.

— Роман не сможет здесь остаться! — решительно заявил я. — Ваши пророчества…

— Конечно, он должен уйти, — перебила она. — Амелия слишком юна и не знает жизни, но она повзрослеет и поймет, что ташшар никогда не будет счастлив с человеком. Их пути слишком различны и не сойдутся в один. Надеюсь, Роман сможет объяснить это Амелии. Со временем она выберет себе достойного мужа из своего народа. — Алва бросила быстрый взгляд на Лукаса, и мне стало ясно, что выбора у этих двоих уже не осталось. — Все будет хорошо, Арчи. Я чувствую.

Я покивал, надеясь, что так оно и будет.

— Я рада, что познакомилась с тобой, Артур Хайверг, — улыбнулась она и провела кончиком острого ногтя по моей шее, от чего по спине у меня пробежали мурашки, — желаю тебе удачи, ведь твой путь здесь не заканчивается.

Да, здесь она была права. Путь…

После сказанного Алексом я не смогу жить спокойно, пока не отыщу Джемму. Не знаю как, не знаю где, но я найду ее! Найду, чего бы мне это ни стоило!

Но сначала нужно вернуть на Землю Юлю и сына. Ромка, конечно, замечательный парень и хороший боец, но повторно тянуть мальчишку к черту в зубы я не собирался.

Кстати, где его опять носит?! Сколько можно там шептаться?

Я направился было к двери с твердым намерением отыскать голубков и напомнить, что пора и честь знать. Но не успел дойти, как они вернулись. Вдвоем, но уже не вместе.

Амелия, на непроницаемом лице которой явно просматривались следы слез, подошла к Алве, а Ромка, выглядевший слегка смущенным — ко мне.

— Ну как все прошло? — задал я идиотский вопрос.

— Что «все»? — хмыкнул он. — Будем считать, что нормально. И это… э-э… вот еще! — Рома оттянул ворот гольфа и показал мне две ярко-алые отметины на шее. — Ты говорил, у нас к этому иммунитет?

— Идиот!.. — шепотом возмутился я. — Чем ты думал?.. Хоть матери не показывай, а то с ней точно истерика случится!..

— Ага, — кивнул он. — Так что, стану я упырем или как?

— Или как, — успокоил я сына и для пущей убедительности показал ему свои шрамы того же происхождения. — Я же не вампир… Но вообще-то думать надо, прежде чем…

— Да откуда ж я знал, что она кусаться надумает! — обиделся Рома. — Я же только это… Ну ты понимаешь. Поцеловать хотел, вот!

— «Только»! — передразнил я. — Тоже мне, Казанова местный!

— Заезжий, — поправил Ромка.

— Один черт! — отмахнулся я. — Все! Прощайся с вампирами и по домам!

— Что, уже?

— Уже.

Рома посмотрел по сторонам, поискал кого-то.

— Кстати, пап… Лекса куда делся?

— Испарился, — ответил я мрачно. — Потом расскажу.

Прощания и заверения в вечной дружбе не заняли много времени, и мы ушли.

Рома взял мать на руки, и я вывел их в Паутину, а оттуда на Землю, в свою квартиру в Алуште.

Наверное, нужно было доставить Юлю прямо домой, но сначала я хотел дать ей время прийти в себя. И попытаться объясниться.

На сей раз я прицелился точно, и мы объявились посреди гостиной.

Ромка тут же посадил мать на диван, а та свернулась клубочком, уткнулась носом в подушку, даже не посмотрев, куда попала на сей раз.

Я сбросил на пол рюкзак, отстегнул меч с ножнами, швырнул в кресло куртку.

В раскрытую балконную дверь врывался сырой, насыщенный озоном ветер, над морем сверкали молнии, по окнам хлестал дождь.

На журнальном столике валялся мобильный, все это время простоявший на зарядке. «26 августа, 15:57» — значилось на дисплее.

Итак, мы отсутствовали полтора месяца. Как целую вечность!

Список пропущенных звонков впечатлял своими размерами. Я начал его просматривать. Царев, Царев, Леночка, Царев, Саня, Мусик, Леха, Ната, Ната — господи, а этой-то чего понадобилось?! — снова Царев… Да ну их всех! Разве что Цареву перезвонить, успокоить…

Ромка подошел, легонько толкнул в бок:

— Пап, у тебя Слезы Леса еще есть?

Я протянул ему флакон.

— Шрам все равно останется. От их клыков всегда так.

— Черт с ним! Только бы чесаться перестало, — отмахнулся он и скрылся в ванной.

Я проводил его взглядом, сходил закрыл балконную дверь, подтащил кресло к дивану и уселся.

Юлька подняла голову и уставилась на меня уставшим взглядом.

— Это снова ты, Корнеев?.. — с хрипотцой спросила она. — А я уж понадеялась, что ты мне приснился…

Я молча развел руками.

Юля села, запуталась в тяжелых складках платья, чертыхнулась и принялась стягивать с себя анахроничный наряд.

— Ну чего уставился, идиот?! — возмутилась она. — Принеси мои вещи!

Я вышел в спальню и вернулся с полным комплектом: кофточка, босоножки, сарафан. Сарафан пришлось выколдовать. Где сейчас находился первоначальный экземпляр, я не знал.

Юлька вырвала одежду из моих рук и стала переодеваться, понося меня на чем свет стоит:

— Идиот! Придурок! Клоун! Копперфильд хренов!!!

Я обреченно вздохнул и снова устроился в кресле. Жутко хотелось спать.

— Что ты молчишь, Корнеев? — с вызовом спросила Юля.

— А что я должен говорить?

— Мог бы хоть извиниться! — заявила она.

— Ну извини, если тебе от этого полегчает, — пожал я плечами.

Она на секунду застыла с приоткрытым ртом, а потом налетела на меня с кулаками. Я даже отбиваться не пытался, только отворачивался, чтобы по лицу не попала.

— Полегчает? Мне полегчает?! — продолжала она кричать. — Ты, полено бесчувственное! Я чуть со страху не умерла в том жутком месте!

— Ты же почти все время спала, когда тебе было бояться-то? — искренне удивился я и был тут же наказан очередной порцией ударов.

Потом она, как и предполагалось, разрыдалась у меня на груди. Я понял, что парой поцелуев делу снова не поможешь, но где-то в квартире был Ромка, и утешить даму как положено я при всем желании не мог. Так что просто гладил ее по голове и ждал.

Ромка, успевший принять душ и сменить рубашку, позаимствовав одну из моих, вернулся в комнату, подмигнул мне и устроился во втором кресле.

Вскоре Юля успокоилась, вытерла слезы и потребовала:

— Вызови нам такси, Артур! Я хочу домой!

— Какое такси? Я сам вас отвезу! — запротестовал я.

— Боже, Корнеев! Ты же на ногах не держишься, — вздохнула Юля, — куда ты собрался ехать?!