Предупредительный стук в двери прервал его на полуфразе. Что принц хотел сказать и о чем спросить, Герхард так и не узнал: через мгновение в щель между приоткрывшихся створок просунулась голова графа Бервика. Конфузясь и беспрестанно извиняясь за вторжение, его сиятельство доложил, что ее величество желает видеть его высочество — немедленно. Наследный принц, встревожившись, тут же справился о самочувствии государыни, выслушал уверения графа в том, что нет никаких поводов для беспокойства, и, обезоруживающе улыбнувшись своим собеседникам, встал. «Боюсь, господа, — разведя руками, сказал он, — мне придется вас покинуть!» Его высочество никого не гнал вон, но все трое, разумеется, поднялись вслед за ним. Следом за ним же покинув гостиную, они тепло распрощались друг с другом и разошлись. Герхард эль Виатор, что-то благодушно мурлыкая себе под нос и раскланиваясь со знакомыми, неспешно прошел галереей, спустился на первый этаж дворца, велел подать карету… И только когда она въехала в ворота его городской резиденции на Речной улице, дал волю чувствам.

Оных было в избытке, и даже чудодейственный мятный ликер, увы, на этот раз потерпел полный крах. Его светлость метался по кабинету, словно зверь в норе, а в его крови бушевала ярость, смешанная со страхом. Мысленно на все лады кляня его высочество, он одновременно раз за разом задавался одними и теми же вопросами. Что известно принцу? Как он собирается это использовать? Чего ради? И, чтоб его разорвало, какую роль в этих планах он намерен отвести главе Даккарая?

Козла отпущения? Нет, навряд ли, так далеко не зайдет даже королева.

Разменной пешки? Тоже сомнительно, глава рода эль Виатор — слишком крупная фигура.

Вынужденного союзника?.. Больше всего похоже именно на это, однако Рауль Норт-Ларрмайн плоть от плоти своей предусмотрительной бабки, и не настолько глуп, чтобы всерьез рассчитывать на то, что при таком раскладе игра будет стоить свеч.

«Только вот в Даккарай он явится, и уже очень скоро, — мрачно подумал Герхард, онемевшим от мятной прохлады языком облизнув пересохшие губы. — Да еще под ручку с дочерью правителя герцогства Лилии, которой вдруг неизвестно зачем припала блажь вернуться. Что она будет делать среди кадетов, с которыми давно попрощалась — она, будущая королева! Высматривать для жениха таких же молодых и борзых щенков, как он сам? Или совать нос во все щели, исправно наушничая принцу?.. Что ей вообще за шлея под хвост попала?!»

Он, взвесив все за и против, решил, что девица эль Моури пока особой опасности не представляет. Она еще даже не жена, невеста — и всего лишь наследника престола, а не короля. Кроме того, совершенно не того склада человек, эль Моури — бойцы, интриги не их конек! Герцог на мгновение перевел дух, сбрасывая с доски одну фигуру, и тут же обратил пристальное внимание на следующие.

Бервик. Он, понятно, будет сопровождать принца, и такого проныру следует держать под наблюдением в первую очередь: он не Амбер эль Моури, у него мозгов и хитрости хватит, чтобы под маской шута наворотить дел…

Первый маршал. Этот кирзовый сапог скорее всего никуда не поедет, да он и не опасен нигде, кроме поля боя, причем даже там — лишь для врагов короны…

А вот казначей? Вспомнив уклончивую полуулыбку повелителя цифр, его светлость от души выругался. Теперь он уже нисколько не сомневался, что хранитель казны шел в одной упряжке с принцем, голова к голове и, надо полагать, с самого начала. Конечно! Это не маршал, серьезный, как могила, и ровно настолько же однозначный во всех своих проявлениях, какой из него игрок? Казначей — дело другое, гораздо более опасное. В сущности, ему даже из дворцовых подвалов отлучаться не надо, чтобы при необходимости прижать к ногтю и главу военной школы Даккарая, и весь попечительский совет. «Само собой, налоги и отчетность у нас в порядке. А если что в карман кому упало, так то еще попробуй докажи… — сам себя успокаивал герцог, протягивая руку к графину. И тут же ее опустил, так и не донеся:- Вот только эта печальная цапля на золото врожденный нюх имеет, что та свинья с трюфелями! Пусти его к архивам — и пиши пропало, хоть в четверть лара найдет недостачу, оправдываться придется, как за тысячу!»

Его светлость, в красках представив себе эту трагическую вероятность, издал свистящий вздох и упал в кресло. Руки его мелко дрожали. Четверть лара!.. Да если бы! А времени до конца августа всего ничего, нынче уже тринадцатое, все хвосты подобрать не получится — и это еще не принимая в расчет прикормленных поставщиков, добровольно-принудительные ежеквартальные пожертвования на нужды школы, устные договоренности с родней будущих кадетов… Герцог тихо застонал и схватился за голову.

— Чтоб тебе пусто было! — забывшись, придушенно взвыл он в пустоту. — Фигляр! Вошь под мантией!..

Он уткнул острые локти в столешницу, запустив пальцы в редеющие посеребренные волосы. И вздрогнул, услышав тихий шорох за дверью кабинета. Показалось? Нет? А если нет, то не произнес ли он, храни его боги, имени того, кого только что так опрометчиво вслух проклинал?..

— Что там такое? — на всякий случай громко вопросил его светлость, суровым взглядом упершись в закрытую дверь. — Что за шум? Я же велел меня не беспокоить!

Из коридора донесся чуть слышный обреченный вздох и голос старшего лакея:

— Прошу прощения, ваша светлость! Виноват!

— А толку?.. — поморщившись, как от зубной боли, буркнул себе под нос Герхард. — Не голоси на весь дом, войди и доложи, как положено.

Дверь приоткрылась. Дородный лакей, слегка бледный лицом, проскользнул в кабинет и замер у порога в самой что ни на есть смиренно-почтительной позе.

— Ну? — нетерпеливо спросил герцог. — Что там у вас стряслось? Ничего без меня решить не можете!

Слуга вытянулся во фрунт.

— Приехал маркиз Д’Алваро, — объявил он, избегая смотреть на хозяина. — И непременно желает видеть вас, ваша светлость! Я передал, что вы никого не принимаете, однако…

Лицо главы рода эль Виатор против его воли вытянулось. Д’Алваро? А ему-то что здесь понадобилось? Или это еще один сюрприз от его высочества? Вот уж точно — беда не приходит одна!

— Мне попросить его сиятельство выбрать другой день для визита? — подобострастно моргая, уточнил старший лакей. Герхард, помедлив, отрицательно качнул головой.

— Не нужно, — сказал он. — Извинись перед маркизом за ожидание и проводи его ко мне.

Слуга, изогнувшись в поклоне, испарился. Герцог торопливо вернул прическе подобающий вид, оглядел свой домашний камзол и с достоинством выпрямился в кресле. Д’Алваро так Д’Алваро. В конце концов, не принц рука об руку с казначеем — уже хорошо…

* * *

Астор поднимался по длинной мраморной лестнице вслед за лакеем, не глядя по сторонам. Он смотрел только себе под ноги, которые сейчас казались чужими и неимоверно тяжелыми: подъем давался с трудом, но не по причине увечья, а лишь оттого, что каждый шаг приближал маркиза к его личному краху. Даже на ненависть сил уже не осталось — последние несколько дней, что Астор провел в метаниях и сомнениях, готовясь к неизбежному, испепелили его душу. Он пытался заранее смириться со своим позором, внушить себе, что от этого, в конце концов, не умирают, что эль Виатор даже при сильном желании ни с кем не сможет поделиться новой громкой победой… Но все усилия были тщетны. Потому что маркиз Д’Алваро понимал: им обоим достаточно будет просто знать. И знание это уже не сотрется из памяти до конца жизни.