последнюю волю сыновьям: тебе, старший сын, я отдаю дом, тебе, средний, счет в банке, а тебе, младший, моего клиента". В другом интервью Варга подчёркивает, что раньше действительно "считалось, что психотерапевт знает, как устроена семья, что можно сделать с клиентами, чтобы они решили свои проблемы. А теперь директивность и экспертность уходят в прошлое. И сегодня мы далеко не уверены, что всё знаем, как это было ещё 20 лет назад

В одном исследовании (Shachar et al., 2013) после некоторой работы над неосознаваемыми установками часть психотерапевтов признавалась, что пыталась влиять на людей, подвигая их в сторону определённых культурных нормативов. Они делали это совершенно неосознанно, находясь под влиянием собственных обывательских представлений о «норме». Психотерапевт, вспоминая работу с незамужними женщинами, с удивлением осознавал: "Я думал, моя скрытая обязанность — заставить женщину выйти замуж, хотя я знал, что это не моя задача как терапевта". Другой созвучно признавал, что ключевым вопросом для него всегда являлось, выйдет ли одинокая женщина замуж. Помимо этого ожидаемо выяснилось, что к незамужним женщинам с детьми психотерапевты относились позитивнее, чем к женщинам без детей.

Как-то на открытой лекции от учащихся психфака одна из студенток-лекторов поведала, как к психотерапевтам приходят женщины, признающиеся в нежелании иметь детей, и как психотерапевты с этим «работают». И там тоже прозвучала фраза в духе "Вам только кажется, что Вы не хотите детей. Надо лишь понять, что Вас останавливает". И начинаются разборы возможных "травм детства" и т. д. Я не смог сдержаться, спросил:

— А как психолог так легко понимает, чего действительно хочет человек? У него какой-то прибор со шкалой там к пациенту подключен, и стрелочка бегает, показывает, хочет человек или нет? Вот как это происходит?

Будущая психолог посмотрела на меня с растерянной улыбкой и смогла ответить только:

— Ну как…

И пауза очень затянулась. Тот самый момент, когда психолог, родившийся и выросший в своей культуре, впитавший в себя её ценности и нормы, смотрит на мир исключительно через эту призму и не может помыслить, что у кого-то может сложиться иначе. Все ведь рожают? Значит, хотят этого? Значит, есть в этом смысл? Так как тогда можно этого не хотеть?

Достаточно просто вспомнить робота Софию, начитавшуюся человеческих текстов и захотевшую детей.

"Практикующие врачи обычно видели свою миссию в коррекции отклонения человека от его «биологической» цели. В этом смысле психоанализ часто является не просто теорией механизмов воспроизводства отношений между полами — он представляет собой один из таких механизмов" (Рубин, 2000, с. 113).

На другой лекции по зависимости и контрзависимости вдруг речь зашла о моногамной психологии. Очень шустро молодая лектор выдаёт: контрзависимые люди склонны к измене или созданию полигамных отношений. "Ведь в разветвлённой сети контактов невозможно воссоздать той глубины отношений, какие могут быть лишь с одним партнёром, таким образом контрзависимый субъект стремится к поддержанию дистанции с другими

Логично, подумал я. С точки зрения сложившейся мифологии семьи, мы способны создать глубокие отношения с матерью? Легко. С отцом? Тоже можно. С братьями и сёстрами? Тоже. Да плюс ещё и с несколькими друзьями… Но как только речь заходит о сексуальных партнёрах, так всё — сразу "возможно только с одним".

Эта молодая психотерапевт только недавно вышла замуж, и ход её мысли и ожидания вполне понятны. Являясь носителем моногамной идеологии, люди становятся и её распространителями. Они просто не замечают, как становятся трансляторами сложившихся культурных норм, склоняясь к описанию их как некоего естественного порядка вещей. Ну и конечно, потом они консультируют разваливающиеся семейные пары, внедряя мысль, "как всё должно быть на самом деле".

По мнению некоторых учёных, специалисты, утверждающие, будто в большинстве случаев могут спасти супружеские отношения, в реальности не утруждают себя строгой оценкой результатов своей деятельности и вводят в заблуждение как себя, так и обратившихся к ним людей. "Это большой бизнес: книги, мастер-классы. Вы можете каждый год писать по книге, полной обещаний, и каждый год она будет бестселлером" (цит. по Бергнер, 2016, с. 135). Что уж говорить о том, что доход приносит и каждая консультация.

Самый перл как-то выдала подруга, уже несколько лет работавшая семейным психологом и помогающая людям "налаживать отношения". Трюк в том, что сама она много лет живёт с постоянно изменяющим ей мужчиной, из-за чего истерики её регулярнее месячных. Не один раз на свиданиях со мной она впадала в слёзы, рассказывая об этом. Однажды я спросил, почему она не применит к себе все те методики, которые советует другим семьям? Если у них работает, то и у неё должно сработать. На что подруга через слёзы взмахнула руками и почти выкрикнула:

— Со мной это не работает! Я — другая!

Кстати, нигде кризис семейной психотерапии не ощущается так остро, как на свиданиях с замужним семейным терапевтом.

Семейная психотерапия зиждется на мифе, что мужчина и женщина всегда образовывали эмоционально связанную пару, и на фрагменте древней идеологии, по которой сексуальность также должна быть ограничена только супругом. Некритичная трансляция этих установок видна уже в формулировках психотерапевтов.

"Почему некоторые люди не могут оставаться в браке?" задаётся вопросом мастодонт семейной терапии (Витакер, 1998), подспудно подразумевая это неким отклонением от нормы и не удосуживаясь задуматься об обратном: зачем людям быть в браке? Многочисленные статьи с названиями в духе "Что мне мешает выйти замуж?" транслируют важность этой цели. Заголовки вроде "В чём причина промискуитета?" или "Как предотвратить измену" также содержат в себе вполне конкретный посыл. Никто не задастся вопросом "В чём причина супружеской верности?", ведь в контексте сложившихся культурных норм звучать он будет странно. Какая может быть причина у нормального? «Нормальное» естественно, ему не нужны причины. Причины могут быть только у ненормального.

С промискуитетом (неупорядоченными сексуальными отношениями) вообще забавно: его активно исследуют во множестве работ, при этом почти всегда исходной гипотезой авторов являются представления о ненормальности, патологии сексуальной свободы. Психологи то исходят из положения, что разнообразные сексуальные связи движимы "нелюбовью к себе", то из положения, что причиной этого может быть олигофрения и другие дефекты психики, и читать такие исследования весьма забавно. Все наши братья-приматы и часть нынешних племён, практикующих сексуальные свободы, были бы в культурном шоке, прочитай такое.

Психотерапевт становится жертвой собственной некритичности: видя, как всё происходит, он делает ошибку и начинает считать, что так должно происходить. Описание подменяется предписанием. Люди вступают в брак? Значит, люди должны вступать в брак. Люди рожают детей? Значит, люди должны рожать, и т. д. То есть существующий мир становится единственно возможным. Любые альтернативы