– Разговаривать? – удивился Коровин. – Он же конь…

– И что что конь? Вот Доминикус, он тоже не совсем человек, а ничего, разговаривает!

– Мама, – в подтверждение моих слов сказал сидящий рядом Доминикус.

Иггдрасиль презрительно захрапел и отвернулся.

– Нет, Игги, конечно, не разговаривает, – сказал Коровин, – но зато он очень быстр и беспощаден к врагам!

Как водится, подумал я. Беспощадность тут главное качество.

В подтверждение тезиса о собственной беспощадности Игги закивал тяжелой башкой.

– …И беспощаден к врагам Рейха, – уныло сказал я. – Настоящая арийская лошадь, что уж тут говорить… Буцефал. Знаешь, жалко, что Деспотат Пендрагона пал, самое интересное только-только начиналась…

– Ты считаешь?

– Конечно. Поэтические конкурсы он уже устраивал, поросячьи бега, наверное, тоже. Жаль, что пал, а то мы увидели бы все по полной программе. Переборы людишек, выборы в сенат любимого коня…

– Переборы людишек еще будут, – сказал Коровин. – Этот Застенкер, судя по всему, парень способный…

– Он оборотень, – сказал я. – Может в волка превращаться.

– Да-да, бывает, проект «Двина»… – совсем не поразился Коровин. – А есть еще «Бросок», есть «Ось»… Все-таки Игги мощный зверь…

На плечо Коровину залез Доминикус и ревниво сказал:

– Мама.

– Не плачь, не плачь, моя кисонька. – Коровин подхватил своего кота и принялся гладить. – Тебя я больше всех люблю, больше-больше!

Прямо уголок дедушки Дурова, подумал я. Не хватает дрессированного питона.

– Он у этой квакушки жил, – сказал Коровин, сбросив Доминикуса на землю. – У Лариски. Она его давно нашла уже, а нам не показала, мурена… А теперь вот отдала. В благодарность, что ты гномов спас. Пока ты в отключке был, отдала. Вручила мне поводья и две торбы отборного овса…

– Зачем?

– Как это зачем? Овес нужен, им коня можно кормить…

– Я не про овес, я про лошадь…

– Тсы-ы! – Коровин приложил палец к губам. – Он не любит, когда его так называют. Он не лошадь, он конь.

– Какая разница, Коровин?! – начал нервничать я. – Конь, лошадь, не вижу принципиальных различий. Зачем нам вообще нужен конь? Зачем нам нужен конь, пусть даже такой знаменитый?

– Он нам очень нужен, – сказал Коровин. – Понимаешь… после той рубки, которую ты учинил возле пуэбло… Застенкер – злопамятная личность, не прощает обид. Теперь ты занесен в его личный черный список, могу поклясться Двойной Медведицей! И теперь они нас в покое не оставят. Застенкер пошлет еще кобольдов, их у него много, я в этом не сомневаюсь. И чтобы увести их от пуэбло, нам пришлось уйти. А кобольды пойдут за нами, так что конь нам еще как к чему, теперь нам надо спешить.

– Куда спешить? – Я поднялся. – Мы не можем спешить все время…

– Тут все очень просто, – подмигнул Коровин. – Лариска, ну, эта дура красноволосая…

– Она разве красноволосая? – Я принялся ревизовать патронташи.

Патронов не осталось. Расстрелял все.

– Раньше была красноволосая, я помню, – сказал Коровин. – Так вот, Лариска растрогалась твоим доблестным поведением…

– И подарила мне коня с заслугами?

Коровин не ответил. Он достал из-под своего рубища записку.

Свиток плотной зеленоватой бумаги, такая получается после вторичной переработки. Перетянута кожаной лямкой. В записке было написано:

«Зуб Гулливера. Между левым и средним».

Почерк был девчачий. Девчачий почерк ни с чем не спутаешь. Рюшечки-завитушечки, хвостик у буквы «у» острый, почти треугольный. Таким людям лучше не доверять. Людям с таким хвостиком.

– Что это значит? – спросил я.

Коровин взял записку, прочитал.

– Все понятно, – сказал он. – Зуб Гулливера – это гора. У нее три вершины, похоже на корни зуба. Видимо, надо идти между левым корнем и центральным. Могила Персиваля там. Мы что, ее раскапывать будем?

– Если понадобится, – сказал я. – Я должен убедиться… А может, там не могила?

– Убедиться так убедиться, – кивнул Коровин. – Зуб Гулливера недалеко, пару дней перехода. На Игги и вообще быстро доскачем…

Но не доскакали.

Снова начались болота, и Игги не смог идти, проваливался. Так что мы снова передвигались пешком. Коровин ругался и говорил, что раньше на этом месте никаких болот не было и в помине, была чистая и опрятная тундра. Это все из-за влажности. Из-за того, что эти придурки Пендрагон и Застенкер искали нефть. Искали нефть, а что-то нарушили – и пошло-поехало. И погода испортилась, и молнии из пальцев плохо выпускаются. И вообще…

– Со мной в последнее время все чаще и чаще происходят неприятные вещи, – говорил Коровин, пробираясь между кочками. – В болоте вот снова застрял. Мне все-таки кажется, на мне лежит проклятье… Впрочем, нет, проклятьев не бывает…

– Экранолет бы сюда, – сказал я. – На воздушной подушке. Тут можно раздобыть экранолет?

– Здесь все можно. – Коровин погладил Доминикуса. – Раньше было можно, теперь не знаю…

– А раньше как было можно?

– Был один тип, его звали Механик. Он всегда ходил в таком шлеме с большими светофильтрами, пилоты в таких еще летают, поэтому лица его никто не видел. Каким-то образом он умел добывать большие вещи. Которые не могли добывать мы, эльфы. Никто не знает, как, но умел. Я его уже давно не видел, тут вообще все изменилось до неузнаваемости, я тебе уже докладывал… Игги, не надо на лягушек заглядываться, у них могут быть эхинококки…

– Как он их все-таки доставал? – продолжал расспрашивать я. – Как можно достать экранолет? Я слышал, тут танк еще какой-то был…

– Механик все мог. Все мог достать…

– Механик мог доставать вещи, которые тут нельзя было найти? Персиваль мог проходить…

– Ты хочешь сказать, что Персиваль и Механик – это одно и то же лицо? – задумался Коровин. – А что? Может быть… Тут все может быть… Ведь как прошел слух, что Персиваля загрызли красные волки, так и Механика больше никто не видел… Игги, где есть хозяин?

Игги захрапел. Где есть хозяин, он не знал.

– Вот, – загрустил Коровин. – Вот. Как просто испортить жизнь…

– Это точно, – сказал я.

– Понимаешь. – Грусть Коровина перешла в крайнюю, ипохондрическую стадию. – Раньше я… ну, не только я, а еще некоторые другие могли производить маленькие фокусы…

– Я уже заметил…

– Потом эта моя способность стала утрачиваться. Не знаю почему. Некоторые говорили, что это из-за того, что появился Воин Зла. Красные Волки – это его слуги… Но все это сказки. Нет никакого Воина Зла. И вообще, я устал.