– Я пойду разберу тебе диван, – сказала Юля и ушла. Похоже, она обиделась на Костины слова.

– Костя, – Елизавета Михайловна посмотрела на него добрым, полным доверия взглядом, – не переживайте. Для молодой девушки это большой шаг. Подумайте, она только два года в Москве, как-то начала осваиваться – и вдруг уехать. Это значит, начать всё сначала.

– Но я буду с ней, мы будем вместе, – запальчиво сказал Костя.

– Конечно, и она это знает. Но всё равно, подумайте – у неё здесь подруги, институт, уже какой-то успех, а там будете только вы.

– Разве этого недостаточно?

– Это очень много, и для женщины, тем более молодой женщины, очень важно. Я могу вам сказать: это и будет единственная причина, по которой она поедет вслед за вами. Я знаю свою дочь. Она очень чувствительная, легкоранимая девушка, но в ней такая сила, которая есть не у каждой. И если она решит, что нужно ехать, – обязательно поедет.

Костя улыбнулся, услышав обнадёживающие слова.

– Но не давите на неё, дайте ей время подумать, завершить здесь то, что нужно завершить. Поговорите с ней после премьеры спектакля.

– Значит, только в конце этой недели…

– Это очень тяжело. – Елизавета Михайловна покачала головой. – Тем более не нужно на неё сейчас давить. У неё стресс: съёмки в фильме, – стала перечислять Елизавета Михайловна, а Костя подумал: «Ага, знали бы вы, что скрыто за этими съёмками – огромный стресс в постели со Штейном», – постоянные репетиции и вы.

– Я тоже стресс? – усмехнулся Костя.

– Конечно. Вы требуете от неё немедленного ответа. А вы подождите – пусть всё закончится, ей будет легче.

– А если не закончится? Если всё это и нужно именно сейчас взять и разрубить? – эмоционально возразил Костя.

– Не нужно, – тихо ответила Елизавета Михайловна. – Разумнее подождать. – Она встала. – Вы извините меня, Костя, – я с дороги очень устала, хочу принять душ и лечь спать. – Елизавета Михайловна вышла из кухни, оставив Костю одного.

Юля раскладывала вещи матери по полкам шкафа. Елизавета Михайловна подошла к ней сзади и обняла, Юля вздрогнула – но не от неожиданности, а от боли.

– Я устала, доченька. – Елизавета Михайловна улыбнулась Юле. – Какая ты у меня красавица, только глазки что-то грустные.

– Просто устала, мама. Пора мне тоже ехать, да оставлять тебя тут одну не хочется.

– Не беспокойся обо мне. Я так рада: тебя повидала, познакомилась с твоим женихом.

– Ой… – Юля чуть не заплакала. – Да какой он жених, мам…

– А разве нет? Он любит тебя, доченька.

– Откуда ты знаешь? Это он тебе сказал?

– Нет, мне не нужно ничего говорить, это и так видно. Он на тебя весь вечер смотрел, постоянно за тобой ухаживал, а ты что-то не обращаешь на него внимания. Вы поссорились, что ли?

– Нет, просто я устала.

– Я понимаю, такое бывает, – согласилась мать. – Я твоего отца тоже люблю, но иногда бываю холодна к нему – хочется одной побыть.

– Вот и мне… Мне сейчас хочется быть совсем одной. Чтобы никто-никто меня не видел и не трогал. – Юля заплакала и обняла маму.

– Девочка моя… Всё пройдёт. Сыграешь в спектакле – возьми небольшой отпуск, на неделю. Хочешь – приезжайте к нам с Костей, а лучше отправляйтесь куда-нибудь к морю. Я помогу вам с деньгами.

– Мама, ну что ты! Мы же оба работаем, у нас самих есть, – возразила Юля. – Да, это хорошая идея, только не знаю, получится ли.

– Много дел?

– Да, надо будет решить одно очень важное дело. Посмотрим.

– Главное, не забудь мне написать, когда замуж соберёшься за него выходить, чтобы мы с отцом могли приехать на свадьбу.

Юля улыбнулась, подумав: вряд ли это произойдёт. И не потому, что она не хотела замуж за Костю или он не захотел бы на ней жениться. Просто чувствовала, что подобное счастливое окончание этой запутанной истории невозможно. Иногда она думала, что их, в сущности, ничто не останавливает – можно хоть завтра утром подать заявление в загс и упросить расписать их быстро в связи с каким-нибудь серьёзными обстоятельствами. А потом уехать с Костей в Лондон. Но к чему такой побег? Ведь она не преступник, совершивший кражу или убийство. Ей очень хотелось, чтобы эта ситуация разрешилась как-нибудь сама.

Юля взяла сумку, которая теперь стала почти пустой, поцеловала маму и вместе с Костей вышла из квартиры.

Войдя во двор другого дома, где Юля оставила машину, Костя потянул девушку за руку. Та вырвалась.

– Что с тобой сегодня такое?

– Всё хорошо, – ответила Юля и села за руль. Костя расположился рядом. Машина отъехала по направлению к центру.

– Ты какая-то другая… Почти не смотришь на меня, взгляд отводишь. Я сделал что-то не так?

– Не понимаю, зачем ты начал говорить с мамой про Лондон. К чему вся эта показуха, Костя? Ты решил очаровать мою маму, как меня когда-то, рассказами о несуществующих золотых горах? – Юля бурно жестикулировала. Рукава её кофты задрались, обнажив локти. Костя взглянул на кожу, покрытую царапинами и синяками. – Я думала, ты изменился, а ты так же врёшь.

– Я не вру, – строго сказал Костя. – Я сказал про школу. И не говорил, что мы собираемся поселиться в Челси. Я готов к тому, что нам будет тяжело и придётся работать и учится. Но я очень хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что вдвоём легче.

– Так ты просто боишься делать всё это один? – Юля протянула руку к пачке сигарет, лежащей на бардачке, рукав снова задрался. Увлечённая беседой, Юля этого не заметила. – Значит, я тебе и не нужна.

Костя дотронулся до её руки:

– Не кури!

Юля тут же отдёрнула руку и только тут поняла, что он дотронулся не до кофты, а до кожи – значит, всё видел.

Испуганно глянув на Костю, Юля затормозила возле обочины, открыла дверцу машины и выскочила.

Костя бросился за ней, успев, вынуть ключи из замка зажигания. Внезапно в небе грохнул гром, сверкнула молния, и полил сильный, по-осеннему холодный дождь.

– Юля! Юля! – закричал Костя, видя вдалеке её убегающую фигурку.

Неожиданно Юля упала. В мгновение ока Костя оказался рядом. Юля села на корточки и прислонилась к дереву. Костя присел рядом и бережно обнял её, чтобы она почувствовала не боль от прикосновения, а защиту и ласку. Юля зарыдала.

– Девочка моя… – начал Костя. – Почему ты мне сразу ничего не сказала? Это он?

Юля молча кивнула.

– Скотина! – закричал Костя. – Почему он это сделал?

– Не знаю. На него будто бес напал, когда он вернулся домой.

– Больше ты туда не пойдёшь.