— Гензель!

— Что?

Принцесса неловко отставила бокал, так, что едва не разбила его о поверхность стола. Судя по всему, хмельной запал уже успел отпустить ее.

— Извините за… сказанное. И не обращайте внимания. Все особы королевского рода вздорны, и я не исключение. Стараюсь следовать семейным традициям. Но в одиночестве это быстро надоедает. Не хотите присоединиться ко мне?

Прозвучало вполне миролюбиво. Гензель помедлил и отпустил ручку двери.

— Боюсь помешать хорошей компании. Украшением ее я точно не стану.

— Ох, оставьте язвительность! Она идет вам не больше, чем акулий хвост… В конце концов, просто невежливо оставлять даму наедине с бутылкой вина. Кстати, можно пригласить и вашу сестру.

— Она не пьет вина.

— И почти не говорит. Полезное сочетание качеств для девушки в наше время… Я, как видите, не обладаю ни одним из них. Впрочем, если не хотите, я пойму.

Ему стоило уйти. Плотно прикрыть за собой дверь и удалиться, оставив принцессу надираться в гулкой пустоте столового зала. Надо думать, не самое страшное испытание для человека, который провел наедине с самим собой шесть лет. И для того, кто променял спокойную жизнь во дворце на прозябание в вечной мерзлоте, в обществе холодного камня и бессловесных чудовищ.

Ему стоило оставить ее в одиночестве. Но Гензель почему-то этого не сделал. Наоборот, выпустил ручку двери, за которую уже взялся.

— Не могу противиться желанию ее высочества. — Он изобразил легкий поклон, который принцесса встретила смехом.

— Мое высочество желает напиться, как последний сапожник в королевстве. И уже недалеко от этого…

— Садитесь, куда хотите. Здесь много места.

Возле Бланко нашлись свободные стулья. Гензель, поколебавшись, сел на ближайший, так, чтобы от принцессы его отделяло не больше метра. Он хорошо умел выбирать дистанцию в драке, но не имел представления, какая дистанция будет подходящей для данного случая. Пьяные принцессы относились к той категории существ, с которыми ему еще не приходилось иметь дела.

— Давайте бокал.

— Здесь больше нет бокалов.

— Тогда что-нибудь.

Гензель обнаружил на столе металлический солдатский стакан и протянул принцессе.

Не самый подходящий сосуд для тонкого напитка, ну так и он — не какой-нибудь герцог с сотой долей бракованной крови… Принцесса умело и быстро наполнила стакан из бутылки.

— Когда-нибудь пили вино?

— Не приходилось. Подмастерью геноведьмы оно не по карману.

— А мне часто доводилось пить вино во дворце. Забавно. Гувернантки учили меня, что красное вино полагается закусывать устрицами. И только тут я выяснила, что солдатская тушенка годится не хуже…

Принцесса закинула ногу на ногу. Удивительно, но даже в своем потертом рабочем комбинезоне она выглядела беззащитной и женственной. Некстати вспомнились королевские геногетеры — бездушные куклы, созданные для того, чтобы вызывать похоть каждой своей клеткой. Принцесса Бланко не шла с ними ни в какое сравнение. Она развалилась на стуле, как уставший докер в трактире, волосы ее были взъерошены, на подбородке виднелась свежая царапина. Тем не менее она выглядела женщиной больше, чем многие существа, носители XX-хромосомы, виденные Гензелем в прошлом. Он попытался не задерживаться на этой мысли, интуитивно ощутив в ней опасность. Даже постарался смотреть в другую сторону. Это заметила принцесса.

— Вы боитесь меня, Гензель?

Гензель понадеялся, что его смех прозвучал достаточно естественно и непринужденно.

— Отчего бы мне вас бояться?

— Вдруг я чудовище?

— Точно могу сказать, что у вас завтра будет чудовищно болеть голова, если вы вознамерились допить эту бутылку в одиночестве. Но на чудовище вы не похожи.

— Только не говорите, что не слышали слухов в Лаленбурге, — усмехнулась принцесса, бессмысленно крутя полупустой бокал и постукивая по нему ногтем. Ноготь был неровно обрезан, а скорее всего, обгрызен. — На лаленбургских улицах любят историю про принцессу-чудовище.

— Я не собираю городских слухов.

— А зря. Улицы всегда все знают. В том числе и про принцессу Бланко, урожденную Комо-ля-Ньев. Вам бы рассказали, что я родилась на свет с крыльями летучей мыши и лапами ящерицы. И только усилия лучших придворных геномагов позволили мне хотя бы внешне походить на человека.

— Извините, но это неправда.

— Бросьте. Все знают, что принцессы не сбегают просто так. За каждой сбежавшей принцессой всегда кроется какая-нибудь тайна. Так уж повелось. Обычно — гадкая, но с множеством любопытных подробностей. Говорят, я пью человеческую кровь прямо из печени жертв. Особенный генетический дефект. Много лет королевскому двору удавалось сдерживать слухи, а молоденьких обескровленных пажей и придворных тайно хоронили в дворцовом парке за кустами роз… Но под конец король устал содержать вурдалачку и нанял охотника, чтобы забить мне осиновый кол в сердце. Но тот сжалился и…

Гензель покачал головой.

— Не верю.

— Ну и напрасно, — отозвалась принцесса, делая большой глоток. От вина ее губы казались почти черными, цвета запекшейся крови. — Я могу рассказать вам десятки подобных историй… Некоторые из них весьма хороши. Нет, я серьезно.

— …Хотел бы я знать, откуда они стали вам известны? Откуда принцессе знать уличные слухи?

— Я же говорила, здесь есть мощная радиостанция. Иногда я слушала разговоры в открытом эфире. Первые несколько лет. Пока мне это не надоело.

— Радиостанция? Значит, вы могли…

— Связаться со своим отцом в любой момент? Да, могла. В любой момент.

Она замолчала, и Гензель не нашелся что спросить. Точнее, понял, что спрашивать сейчас ничего не стоит.

— Ваше королевское здоровье.

— И ваше.

Они чокнулись. Вино показалось ему чересчур кислым, терпким и отдающим плесенью. Если такую дрянь пьют при королевском дворе… Впрочем, если уж родился квартероном, ничего не попишешь. Можно вырастить с помощью генозелий вторую селезенку или глаза орла, но вкус — он или есть с рождения или нет.

— Вино прибавляет смелости.

— Возможно, ваше высочество.

— Сколько вам потребуется выпить, чтобы ее стало достаточно и вы наконец смогли спросить?

— Простите?

Ее серые глаза, совершенно лишенные благородной королевской голубизны, смотрели на него насмешливо и в то же время грустно.

— Вы собирались спросить меня, почему я сбежала из дворца. Разве не так?

— Кхм. Я…

— Спросите наконец, и покончим с этим.

— Почему вы сбежали из дворца? — чувствуя себя предельно глупо, спросил он.