— Оставь себе.

— Но анализ…

— Скоро будет готов.

Он молча уставился на нее. Без всякого, разумеется, толку — спина Гретель по выразительности мало чем отличалась от ее лица.

— Ох, братец… — протянула она через несколько секунд, наполненных гнетущим молчанием. — Неужели я бы ждала так долго, если бы мне нужна была генопроба? Я одолжила ее чулок еще в первый же день… Генетического материала вполне хватит на лабораторный анализ. Так что скоро мы будем иметь полную генетическую карту ее высочества. А теперь, умоляю, дай мне немного поспать!

17

— …Здесь диспетчерская нижнего уровня, а здесь — пост главного канонира. Впрочем, присутствие человека не обязательно — крепость умеет защищать себя и в автоматическом режиме.

— Вы отлично ориентируетесь тут, ваше высочество.

Принцесса зарделась так, будто это какой-то вельможа похвалил ее умение вышивать золотой нитью. Однако в комплименте не было и доли лжи, принцесса Бланко в коридорах крепости чувствовала себя уверенно и спокойно — ни дать ни взять, устраивала экскурсию по своему саду.

Основные и дублирующие электростанции, арсеналы, медицинские блоки, антибактериальные и радиационные шлюзы, лифты, казармы, склады, командные центры и контрольные посты… Это было похоже на город, заглубленный в мерзлую землю и камень, настоящий подземный город, чье население составляло лишь три человека. Хотя можно было бы считать его и равным шести — молчаливые охранники-цверги ни на миг не выпускали принцессу из поля зрения.

Что поразило Гензеля, они даже пытались прислуживать ей. Неумело, на звериный манер, но все же. Удерживали ее от падения, если принцесса спотыкалась в темном тоннеле, отгоняли крыс, гортанным рыком предупреждали о поврежденной изоляции на силовых кабелях. Они вели себя как дрессированные животные на ярмарке, но при этом не было ни малейшего признака на то, что их поведение вынужденно. Они выглядели более чем довольными своей задачей. Неудивительно, что принцесса, привыкшая к роскоши дворца, выжила здесь — с такими-то няньками!

«Принцесса Бланко и семь цвергов, — невесело подумал Гензель. — Во дворце все небось придут в ужас, как услышат. Скандал будет страшнейший. Принцесса — и семь кровожадных хищников…»

Принцесса еще не вернулась, напомнил он сам себе. Принцесса еще не отведала яблока. Потому что ее судьи, которых она считает своими гостями и без пяти минут приятелями, еще не сделали своего выбора. Три проклятых яблока ждут своего часа, надежно спрятанные в его походной сумке. На которую он в последнее время старался даже не смотреть.

А сделал ли выбор он сам? От этой мысли гадостным образом ныли зубы и отдавалось холодком в желудке. «Конечно, сделал, — шептало что-то бесплотное, но очень убедительное. — Ты сделал выбор еще до того, как увидел впервые принцессу Бланко. Ты выбрал для нее жизнь». «Мальчишка, — шипело другое, презрительное. — Права твоя сестра, ты так навсегда и останешься слюнявым дураком. А что, если принцесса — живая мина? Ее генетическая линия может оказаться чем-то ужасным. Например, принцесса станет родоначальницей новой гибельной генетической болезни, потому что в ее генах спит невидимое проклятие… Есть ли у тебя право распоряжаться судьбой того, чьей сути ты не знаешь? Может, твоими, Гензеля, руками на свободу будет выпущена генетическая пандемия, которую немногие выжившие назовут „Бланко“ в ее честь? Смерти миллионов людей будут достаточной платой за одну несчастную девчонку?..»

Можно избавиться от этого ужасного выбора — просто дать ей золотой плод альвов. Что это — выбор или бегство от него? Вправе ли он обрекать дышащего человека на участь лабораторного животного? Или это яблоко — золотой билет, приглашение в лучшую, неизведанную жизнь?

Захотелось треснуть себя ладонью по затылку — может, тогда заткнутся невидимые советчики. Но выглядело бы это, вероятно, довольно глупо. Гензель стиснул зубы и попытался улыбнуться, слушая объяснения принцессы. Рассказывала она увлеченно, но не то, что он хотел слышать. Что-то про основные силовые линии, фильтрацию воздуха, радиолокационные станции… Схватить бы ее за плечи, тряхнуть и крикнуть прямо в лицо: «Кто ты? Кто ты такая, сбежавшая принцесса? Что за загадка в тебе?»

Плоть всегда говорит на языке обмана. Она изменчива, она лжива, она может скрывать в себе что угодно. Он не должен обращать на нее внимание. Ему надо стать холодным отстраненным наблюдателем, таким, каким должен быть настоящий судья.

— Прямо настоящее подземное королевство, — выдавил он из себя, делая вид, что восхищен. — Это поразительно.

— Так и есть, — ответила ему принцесса Бланко с невеселым смехом. — Правда, у меня осталось всего трое подданных, но это не беда. Главное — это самое спокойное, мирное и счастливое королевство на свете.

— Иногда здесь… мм… немного скучновато, нет?

— Возможно, — легко согласилась принцесса. — Но у него много других достоинств. Здесь никогда нет войн. Нет болезней. Нет жадных ростовщиков, льстивых придворных и опьяненных кровью военачальников. Здесь нет оброков, дани и церковной десятины. Нет суда — как нет и преступников, которых надо судить. А еще здесь нет измен, обмана, зависти, страха и лести. Неужели королевство, лишенное всего этого, может быть плохим?

— Возможно, оно и неплохо, — признал Гензель. — Да только, как мне кажется, кое-чего ему недостает. Например, других людей.

— У меня нет нужды в людях. Они — источник всего вышеперечисленного. Это королевство будет счастливо столько лет, сколько будет продолжаться мое одиночество.

«Еще одна задачка, — кисло подумал он. — Вдруг окажется, что принцесса вообще не собирается выбираться из своей раковины. А ведь это вполне ожидаемо. То, что загнало ее под землю и обрекло на вечное одиночество, должно иметь очень мощные корни».

— Без людей нет и жизни, ваше высочество.

— О нет, сударь, есть. Я вполне жива.

— Единственный живой человек в королевстве из стали и камня?

— Другого у меня нет.

— У вас есть другое, — сказал он осторожно, но твердо. — На его гербе нарисовано надкушенное яблоко. Едва ли оно спокойнее и счастливее, но людей в нем несравненно больше.

Принцесса ничего не сказала, но даже в полумраке технического тоннеля, по которому они шли, Гензель разглядел, как возле ее глаз мгновенно образовались маленькие острые морщинки. Такие возникают, если внезапно напрягаются под кожей мышцы. Кажется, и цверги почувствовали что-то своим звериным чутьем.

— Извините, ваше высочество, — поспешно произнес Гензель, догоняя принцессу и держась возле нее. — Возможно, я сказал резкость. Это естественно. В конце концов, я всего лишь неотесанный квартерон.

Принцесса мягко улыбнулась. Улыбка ей шла, вне зависимости от того, насколько перепачкано было лицо. В этот раз кожа была на удивление чиста. Видимо, ее высочество успела принять душ после напряженного рабочего дня. Да и вместо потрепанного рабочего комбинезона на ней была длинная алая туника — чудесное преображение из чумазого техника если не в принцессу, то в добропорядочную горожанку среднего достатка.