— Но, сэр, это невозможно, — застонал Круз. — Он не пользовался ни лифтом, ни лестницей...

— Кстати, о лестницах. Видно, когда я открываю двери?

— Да, сэр.

Проклятье. А он так надеялся, что все дело в дефектном сенсоре на одной из дверей.

Не говоря уж о том, что этот тип должен был попасть в объективы камер на Уровне Общения и на лестнице.

Ну и гребаная ситуация!

— Придется пройтись, посмотреть, что тут делается, — сказал он Крузу и отключил рацию.

Подойдя к лифтам, он нажал кнопку спуска кабины. Дожидаясь лифта, повернулся и окинул взглядом открытое пространство Уровня Общения, за высокими, от пола до потолка, окнами которого виднелись башни города. Многие из них в этот час уже были залиты огнями. Но он был не в том настроении, чтобы любоваться пейзажем.

Храм был его родиной, почвой, на которой он вырос. Он отвечал за его безопасность. На прошлой неделе какой-то проходимец, пустив в ход три поддельных удостоверения личности, проник в него и устроил настоящий пожар. А теперь другой — или, скорее всего, тот же самый человек — проник в доверенное ему пространство и исчез.

Его обязанность — найти нарушителя.

Это значило, что придется обыскать храм сверху донизу — в буквальном смысле слова. Начать придется с этажа Брейди. Дженсен просто представить себе не мог, каким образом кто-то ухитрился попасть на двадцать второй. Код доступа знали только он и Брейди. Без него можете нажимать кнопку двадцать второго сколько хотите, но кабина лифта остановится на двадцать первом и дальше не пойдет, пока кто-то — Брейди или Вида, его секретарша, — не отключит автостоп.

Кто-то оказался на двадцать втором? Исключено. И все-таки...

Он должен лично осмотреть двадцать второй этаж. Он не может позволить взводу Паладинов Храма шарить в апартаментах Брейди. Если же там никого нет, он вызовет следующую смену пораньше и начнет дотошный обыск — с двадцать первого этажа вниз. И прихватит парочку гребаных ищеек. От него никто не скроется. Никто.

За спиной звякнул лифт. Он услышал, как раздвинулись створки дверей, и шагнул к ним, слишком поздно поняв, что перед ним не ждущая кабина, а кабели и пустое пространство.

Дженсен испустил дикий вопль, падая в провал шахты. Он распростер руки, пытаясь хоть за что-то ухватиться. Пальцами правой руки он зацепился за край порожка — долго так не провисишь, но, по крайней мере, он остановил падение. Дженсен висел, покачиваясь и глядя на крышу лифта десятью этажами ниже, после чего начал подтягиваться, пытаясь вылезти обратно. Он уже приготовился вознести хвалу своей быстрой реакции, как вдруг слева вынырнула чья-то рука, схватила его за китель и сдернула обратно в пустоту.

Он завопил и, чтобы удержаться, отчаянно замолотил в воздухе руками. Ему удалось, изогнувшись, все же ухватиться за какую-то скобу — сначала одной рукой, а потом другой. Он повис на кончиках пальцев, лягаясь и дергаясь в попытках найти более подходящий выступ, перекладину, даже выемку от кирпича, да все, что угодно, чтобы удержаться на весу.

Но ничего не попадалось.

Какое-то движение справа от него дало понять, что из шахты кто-то поднялся и сейчас висит перед ним на ступеньках. Дженсен посмотрел и сразу же узнал это лицо. Даже несмотря на фальшивую кустистую бороду, низко надвинутую вязаную шапочку и грязную одежду, он узнал этого человека.

Фарелл — Амурри — Робертсон — как там еще...

Тот самый тип.

— Помоги мне, — сказал Дженсен, стараясь не сорваться на крик. Он был полон ненависти к этому сукиному сыну, которого приходится просить, но... — Пожалуйста!

Когда же он вгляделся в карие глаза, холодные, как земля со дна могилы, то понял, что может считать себя мертвецом.

— Пожалуйста? — тихо, почти шепотом переспросил парень. — Именно это и сказала тебе Джейми Грант, когда ты собирался отрубить ей палеи?

У Дженсена спазмом ужаса свело кишечник.

Откуда он знает? Как он вообще мог это узнать?

А теперь в руке, обтянутой латексной перчаткой, он держал нож. Резким взмахом он открыл его.

— О, пожалуйста! Молю вас, не надо!

— Уверен, что и Джейми молила о том же. А что, если и мне заняться кое-чем из того, что ты делал с ней? Что, если я начну по одному отрезать твои пальцы?

Парень легко провел острием по костяшкам правого мизинца, а потом по левому. От прикосновения стального лезвия у Дженсена затряслись руки, которые и без того свела судорога.

— Пожалуйста!

— Давай-ка поиграем. Как ты думаешь, сколько пальцев ты позволишь себе потерять, прежде чем уже не сможешь держаться? Я вот думаю, что три — сначала мизинцы, а когда ты расстанешься, скажем, с безымянным пальцем на левой руке, вот тогда ты и свалишься. Ты сильный мужик, Дженсен, но ты тяжелый. — Парень кивнул и улыбнулся — но от этой улыбки Дженсен похолодел. — Ну да, я думаю, трех хватит.

— Нет! Нет, молю вас!

Брови поднялись.

— Нет? О'кей. Если ты так говоришь, значит, нет. Неужто он в самом деле...

— Эй, — сказал парень, складывая нож. — Относительно ампутации я просто шутил. Я не собирался делать ничего такого. — Он отвел назад правую ногу. — У меня нет времени!

Он резко выбросил ногу, и Дженсен получил жестокий удар подошвой в нос и левую скулу, которые взорвались острой болью. От удара голова откинулась и пальцы, цеплявшиеся за скобу, ослабли.

Соскользнув, они успели ухватить лишь пустой воздух. Вскрикнув, Дженсен полетел спиной вниз.

Джек проводил глазами рухнувшее тело, которое, дергаясь и извиваясь в воздухе, с силой врезалось в крышу кабины лифта. Крыша треснула и покоробилась, но не проломилась.

Какое-то время Джек смотрел сверху на эту картину. Он сомневался, что кто-то может выжить после такого падения, но ему доводилось слышать о людях, которым доставалось еще больше, а с габаритами Дженсена...

У черного великана поднялась и опустилась грудь.

Продолжая рассматривать его, Джек решил, что это обман зрения, но тут убедился, что Дженсен сделал еще один вдох.

Господи, что еще надо сделать, чтобы избавиться от него?

В данный момент падение выглядело как несчастный случай — Джеку было нужно, чтобы оно производило именно такое впечатление. По если Дженсен выживет...

Нет, этого он не мог позволить.

Обдумав то, что ему предстояло сделать, и подготовившись, Джек по скобам спустился к лифту. Дженсен шевелил руками. Но ноги оставались неподвижными. Скорее всего, сломан позвоночник... с повреждением спинного мозга.

Джек прекратил спуск, зависнув примерно в шести футах над Дженсеном и лифтом номер один. Осторожно развернувшись, он оказался спиной к ступенькам. Что-то его удерживало. И он вспомнил о Джейми Грант — как ей отрубили палец, как похоронили живьем, что она должна была чувствовать, утопая в бетоне...