Пройдя через мастерскую, они оказались перед открытой стеклянной дверью в офис. Нино повернулся и рукой обвел помещение мастерской.

— Вот что покрывало расходы твоего предприятия, София. Пойдем дальше, проходи в офис.

При их появлении со стула поднялся невысокий лысеющий мужчина в рубашке, закатанные рукава которой поддерживали нарукавные повязки. Над его головой витало облако дыма дешевых сигар. Мужчина посмотрел сначала на Нино, потом на Софию.

— Знакомьтесь, синьор Сильвио, это София Лучано.

Остаток первой половины дня София провела, просматривая две пачки счетов: первая относилась к ее бутикам, вторая — к торговле бельем по системе заказов по почте. Нино обращал ее внимание на красноречивые цифры.

— Наши главные покупатели — проститутки и публичные дома. Мы поставляем товар на все рынки, продаем и уличным торговцам.

Софии каким-то чудом удавалось держать себя в руках и не показывать, как на нее подействовали откровения Нино. А она-то так гордилась, что у нее есть свой бизнес, что она владеет магазинами, не зависимыми от Лучано! Бухгалтера, торговые агенты, даже ее собственный управляющий — все знали правду, и только она оставалась в неведении. От Сильвио так несло потом, что было трудно дышать.

— Положение таково, синьора Лучано, что мы не знаем, захотите ли вы, чтобы мы продолжали работать. Нами уже полгода никто не руководит, раньше тут всем заправлял Нино Фабио, однако, поскольку он уходит, мы не знаем, кто теперь отвечает за зарплату, производственные расходы и все такое. У нас еще полно невыполненных заказов, но пора выпускать новый каталог. Мы можем заключать неплохие сделки с оплатой наличными, как бывало раньше…

София встала и оправила юбку.

— Эта фабрика закрывается. Прошу выплатить всем сотрудникам месячное жалованье.

Нино налил щедрую порцию водки и протянул стакан Софии.

— Без этой мастерской с потогонной системой тебе ни за что не выжить. Твои магазины годами работали в убыток. Если решишь продолжать дело, имей в виду, что Сильвио — неплохой мужик, очень работящий. Ты бы подумала о девочках — они останутся без работы, так же как и сотни мелких дилеров…

— Ну почему, почему ты никогда ничего мне не рассказывал?

Взгляд Нино стал колючим.

— Наверное, дорожил собственной жизнью.

София отхлебнула из стакана, неразбавленная водка обожгла горло.

— А сейчас…

Он пожал плечами:

— Сейчас ситуация изменилась. Если захочешь продать дело, полагаю, ты без труда найдешь покупателей, но я ухожу, София. Думаешь, я хочу растрачивать свой талант на дешевое дерьмо, которое шьют внизу?

София осушила стакан и налила себе еще.

— А как же модели, которые мы разрабатывали вместе?

— Вместе? — Нино скривился. — Радость моя, выбирать ткань — это еще не значит разрабатывать модель. Посмотри правде в глаза: много лет тебе просто позволяли играть в бизнес. Может, пора повзрослеть? Я забираю свои модели и сматываюсь. Если тебя это не устраивает, то…

— То что, Нино?

— София, со мной слишком долго обращались как с куском мяса. Ты не сможешь заставить меня остаться. Если попытаешься мне помешать, я подкину газетчикам историю про твою фабрику для шлюх. И вскоре от тебя разбегутся все клиенты — заметь, клиенты, которых привлек я, — хотя сомневаюсь, что они и так уже не потеряли интерес к твоей фирме после того, как узнали из газет, что…

— Что? Договаривай, Нино. После того как узнали, что вся моя семья была убита?

Он вздохнул:

— Это твои слова, не мои. Послушай, давай подведем черту. Я был тут как в ловушке, теперь хочу вырваться на свободу. Неужели это так плохо с моей стороны?

— Я не могу сделать ничего, чтобы тебя удержать.

Неожиданно Нино встал, поняв, что она говорит правду.

— Ценю твою доброту. Пойми, это мой шанс на удачу, я буду выпускать одежду под собственной маркой. София, ты хоть осознаешь, что я даже не смогу никому сказать, что работал на тебя? Я собираюсь уехать в Штаты, и если станет известно, что я работал на Лучано, мне в жизни не получить американской визы. Сама знаешь, твоя фамилия мельтешит во всех газетах…

— Уходи.

Нино не заставил просить себя дважды. София слышала за стенами кабинета его голос, он смеялся и шутил с Селестой, потом стало непривычно тихо. София черкнула короткую записку и позвонила по внутреннему телефону Селесте, чтобы та зашла в кабинет.

— Пожалуйста, напечатай этот текст и повесь на доску объявлений.

Селеста повесила объявление, и вокруг него тут же собрались девушки. София предупреждала работников, что через месяц они все будут уволены и получат жалованье за шесть недель. Это. было щедро с ее стороны, но некоторые портнихи работали с ней и Нино с первого дня.

Позже София выяснила, что Нино Фабио снял с их общего счета все деньги. Он также забрал с собой тюки шелка и весь запас уже готовых вечерних платьев, которые должны были продаваться через бутики. Пытаясь оценить, что у нее осталось и что ей потребуется, чтобы продолжить работу, София обнаружила, что Нино вывез и обширные запасы готовой одежды из самих бутиков, поэтому ей придется предупредить о предстоящем увольнении и всех продавцов. Чтобы расплатиться с работниками, София списывала деньги со своего личного счета, уверенная, что банк выдаст наличные. Она наивно продолжала выписывать чеки, не догадываясь, что у нее уже не осталось средств на их покрытие.

В конце концов ее банкиры встревожились и потребовали немедленной встречи. Оказалось, что София не может предложить в качестве обеспечения даже свою квартиру, поэтому она вручила банку ключи от гаража Константино. Этот гараж с парком машин являлся частью недвижимости, принадлежавшей Константино. Через две недели перерасход средств составил два миллиона лир, а чеки все продолжали поступать. Софию предупредили, что ей грозит банкротство, ее банкиров тревожили также непонятные разночтения в ее деловых счетах. Софии было предложено незамедлительно переговорить с судебными исполнителями о недвижимости ее покойного мужа.

София не раз пыталась связаться с Грациеллой, но когда это не удалось, в глубине души она была даже рада, что не придется обсуждать со свекровью финансовое положение. Она надеялась, что счета Константино скоро будут разморожены и проблема решится сама собой. Сейчас София думала прежде всего о том, чтобы найти сына. Она собиралась вылететь из Рима на Сицилию, а оттуда поездом доехать до Чефалу.

Адина принесла лимонад, ее руки все еще дрожали от пережитого потрясения. Грациелла же сидела совершенно спокойная, закрыв глаза и подставив лицо солнцу. Они зашли в придорожное кафе, дожидаясь, пока починят «мерседес». До Монделло оставалось ехать совсем немного, но они застряли и прождали уже два часа. Через дорогу было видно «мерседес», из-под которого торчали ноги механика, и даже отсюда можно было разглядеть три большие вмятины. Нет, они пострадали не в трех авариях, а всего в одной, но довольно сложной, когда Грациелла налетела и на дерево, и на дорожную тумбу.