Их корабли выдерживали курс с помощью средств, которые и представить себе не может моряк, привыкший к современной технологии. Полинезийские навигаторы буквально чувствовали свой курс. «Перестань смотреть на парус и рули по ощущению ветра твоей щекой» — традиционный совет навигатору, записанный в 1970-е годы. Некоторые навигаторы имели привычку ложиться на дно лодки и «чувствовать» по ночам движение океанской волны. Согласно европейскому свидетелю XVIII века самым чувствительным местом считались мужские яички. Рулевой ощущал изменения направление ветра в несколько градусов по отношению к волнам, принесенных издалека ветром, и сверялся с тростниковыми картами; некоторые из таких карт с Маршалловых островов дошли до наших дней. Хотя океанские течения невозможно ощутить, полинезийские навигаторы очень многое о них знали: житель Каролинских островов, которого расспрашивали уже в наше время, знал о течениях в окружности до двух тысяч миль.

Но прежде всего они определяли свою широту по солнцу и поддерживали курс по звездам. Навигаторы с Каролинских островов определяли свое местоположение по шестнадцати группам путеводных звезд, чье движение они запоминали с помощью ритмичных песен: в дошедших до нас примерах навигация сравнивается со «сбором плодов хлебного дерева» — звезда за звездой. Согласно наблюдениям испанского моряка в 1774 году они умели точно определить расположение каждой из таких звезд и с их помощью находили по ночам нужную гавань, где могли бросить свой коралловый или каменный якорь[761].

Пережившие изоляцию: Гавайские острова и остров Пасхи

Самые смелые моряки, вероятно, могли заплывать очень далеко, и это, возможно, объясняет, почему — по стандартам, обычно применяемым к цивилизациям, — мы находим самые поразительные примеры обществ, основанных полинезийцами, из самых дальних пределов их плаваний: в Новой Зеландии, на Гавайских островах и на острове Пасхи. Последняя пара представляет исключительную аномалию в истории цивилизации: они нарушают то правило, что изоляция приводит к застою. Если бы история всегда развивалась в соответствии с предсказаниями, сделанными на основе обычных выводов — тем более на основе теоретических моделей, большая часть которых совершенно бесполезна, — все крайности полинезийского мира ждала бы судьба подобная судьбе островов Гатама. Крошечный архипелаг в пятистах милях у востоку от Новой Зеландии — самое дальнее место, куда могли добраться в этом направлении мигранты. Южная широта, холодный климат, недостаток пространства делают эти острова непригодными для земледелия; но в озерах на островах живет множество угрей, в бассейнах, оставленных приливами, размножаются моллюски, а окружающий океан изобилует рыбой. Люди здесь полностью подчинены природе: их немного, и число их не растет; живут ойи за счет сбора моллюсков или ловли рыбы у берегов, пользуясь для этого простейшей технологией; свою добычу забивают дубинками до смерти. Насколько нам известно, у них не было никаких контактов с внешним миром, пока в 1835 году (ужасное подобие европейского империализма) на них не напали маори, перебив большинство и поработив остальных[762].

Первые колонисты Гавайских островов и острова Пасхи, должно быть, тоже испытали воздействие изоляции. Их острова так далеко отстояли от первоначального полинезийского мира, что, подобно маори, они утратили с ним контакт и развили своеобразную культуру, не поддающуюся классификации. Они были изолированы не только обширными расстояниями, которые отделили их от всего мира, но и условиями плавания: при обычных условиях к ним невозможно добраться под парусами. Тихий океан обладает самой регулярной в мире системой ветров, и эти острова так далеки от обычных маршрутов европейцев, что корабли столетиями плавали по своим путям, прежде чем натолкнулись на них[763]. Маршруты, которыми на них пришли первые колонизаторы-полинезийцы, до сих пор не известны (археологические данные позволяют предположить, что Гавайские острова были заселены в середине первого тысячелетия н. э., а остров Пасха — примерно в 800 году)[764]. Изоляция острова Пасхи — тот предполагаемый факт, что в течение нескольких столетий никто не посещал этот остров, — отражен в культе мигрирующих птиц: божество в виде человека-птицы — типичный сюжет петроглифов; ежегодный прилет на остров стай оглушительно кричащих коричневых крачек отмечался ослаблением табу, соревнованиями в добывании яиц и обрядами разжигания огня и жертвоприношениями[765].

Изоляция обычно приводит к обеднению культуры: без обмена идеями и без свежих стимулов технология перестает использоваться и забывается (см. выше, с. 76, 404). Однако на Гавайях самая разветвленная во всем полинезийском мире система интенсивно возделываемых полей; она способна прокормить двести тысяч человек. На острове Пасхи, как известно сегодня каждому школьнику, существовала «загадочная цивилизация», которая привлекала в равной степени ученых и мошенников: первых влекло любопытство, вторых — стремление к сенсации. Попытки найти источник цивилизации острова Пасхи заводили в такие дали, как Перу и космос; однако ее полинезийское происхождение не вызывает никаких сомнений. В культуре острова нет ничего несовместимого с полинезийским происхождением, за исключением выращивания сладкого картофеля: но хронология появления этого растения проблематична и до сих пор не установлена. Вероятно, цивилизация, создавшая знаменитые монументы и разработавшая письменность острова Пасхи, не была знакома с этим растением.

Первые рассказы европейцев о Гавайях полны похвал местным земледельцам. В полевых записях экспедиций 1770-х и 1790-х годов множество описаний полей, окруженных оросительными каналами и каменными стенами, «построенными с точностью, близкой к элегантности», засаженных таро, хлебными деревьями, сладким картофелем, сахарным тростником и кокосовыми пальмами и расположенных с такой точностью, что наблюдатели считали это верным признаком цивилизованности; местные дороги «сделали бы честь любому европейскому инженеру»[766]. На гравюре, сделанной на основе отчета экспедиции Ванкувера в начале 1790-х годов, система полей расположена так аккуратно, что возникает подозрение: может, изображение сознательно подогнано под европейский идеал? Однако и сегодня, когда поля больше не возделываются, их аккуратное расположение можно увидеть в полдень при свете солнца со склонов гор Хуалалаи или Кохала[767]. Более того, из всех полинезийских цивилизаций только на Гавайях получило развитие разведение рыб. В решетку полей и бассейнов были встроены другие сооружения цивилизации. На массивных каменных платформах возвышались симметричные храмы, и строительная техника позволяла возводить оборонительные сооружения в два или три человеческих роста[768]. Первые европейские посетители видели не только политическую организацию, но и начало создания всеостровной империи — процесс, завершившийся в 1795 году, когда первый император Камехамеха нанес поражение своим последним врагам. Письма не было, но существовал огромный корпус литературных текстов и энциклопедий практических знаний, который сохранялся в памяти.