и особых подозрений у них должно быть, так как заходить внутрь, чтобы утрясти вопросы с документами — это обычный житейский вопрос.

Иными словами, спасти от этого урода меня никто не мог.

— Тебе нравится боль?

Ярослав брезгливо мыл свои руки от моей крови под умывальником в кабинете. Кровь тёплыми ручьями стекала с моего разбитого носа.

— К боли никогда не привыкаешь… — сухим голосом ответил я. — Но каждый раз, когда я её испытываю, то пытаюсь вспомнить боль, которую испытал гораздо сильнее. Боль в животе, боль от больного зуба. Жаль, что моральная боль в такие моменты не столь сильна, но я уверен воспоминания о ней позволяют мне держаться.

Дерзость тоже была ещё той мазью от боли и ноющего зуба часть которого он мне случайно сломал, пока избивал мою давно поплывшую рожу. Это уже была рожа, а не лицо.

— Ты согласен?

Директор вытер мокрые руки полотенцем и подошёл обратно ко мне.

— Ты забыл? — усмехнулся своей рожей я. — Иди в задницу, мудак.

— Ты идиот, — вздохнул Ярослав.

К моему удивлению он не собирался меня бить.

Внезапно в дверь постучали и к нам вошло едва знакомое мне лицо.

— Боже, вы не переборщили, директор? — воскликнуло оно.

Тимофей подошёл ко мне с увлажняющей маской для лица в руках.

— Он дерзил, — оправдался тот. — Восстанови его лицо, Апрель не должна знать об этой ситуации.

— Если она узнает, то никогда не вступит к нам!

Тимофей судорожными движениями стал наносить маску мне на лицо. От неё моё опухшее лицо стало ощущать приятное тепло и кожа стала мягко пульсировать.

— Ты же понимаешь, что если расскажешь ей об этом, то мы не предоставим убежище? Тебя убьёт твой синдикат без нас.

— Иди в задницу.

— Пользуешься тем, что я больше не буду тебя бить, чтобы на тебе не было следов побоев? — улыбнулся Ярослав.

— Аластор, — вздохнул Тимофей. — Не зли директора.

— Ты тоже иди в задницу, — фыркнул я. — Ты думаешь я забыл, как ты мне две пули в спину выстрелил?

— Первое правило, когда берут заложников ты не должен показывать, что они на тебя действуют.

— Ты дегенерат? Там не было других возможных живых щитов или заложников.

— Ты же понимаешь, почему я выстрелил… — перестал оправдываться Тимофей.

— Да, потому ты мудак, прямо как твой директор.

— Как-будто, ты также бы не поступил… — нахмурился Тимофей.

В каком дурдоме я оказался?

Тот я решившийся прийти сюда такой идиот…

— Всё, маску можешь снимать, — сказал Ярослав.

— Хорошо.

Тимофей тут же снял маску и с моего лица пропала приятная прохлада. Оно больше болезненно не пульсировало и ощущалось даже свежее, чем обычно.

— Да, ты выглядишь даже лучше, чем обычно, — кивнул Тимофей. — Корейская косметология и правда одна из лучших в мире.

Тимофей стал отвязывать меня от стула.

— Подумай, пока есть время.

Ярослав задумчиво смотрел в окно.

— Если синдикат тебя убьёт, то Апрель мы возьмём под свою опеку. Мы могли бы упечь тебя за решётку, но позволяем самому нам помочь и получить защиту.

— Заткнись.

— Аластор! — Тимофей попытался помочь мне подняться.

— Ты тоже заткнись! — оттолкнул его от себя.

Я кипел от гнева и еле держался на собственных ногах, когда всё же встал, но знал одну истину с этими ублюдками дел иметь мне не хочется.

Скорее я стану работать на правительство и стану птицей в клетке, чем буду потворствовать этим уродам. Или буду жить всю жизнь под защитой Марии с ней, хотя бы будет шанс завести роман в четырёх её стенах.

Тяжёлыми шагами я пошёл к выходу из кабинета, который пропитался запахом моей собственной крови. Ненавижу запах железа…

Глава 38

Доверие и секреты

Апрель сидела у окна и скучающе наблюдала, как летают дроны, доставляя свои заказы жителям муравейника. Всё ещё был день и Солнце только начинало опускаться ближе к закату, но она не видела его, из-за закрывающих небеса огромных муравейников.

Обычно Апрель бы играла в игры или смотрела аниме в это время дня, но её беспокойное сердце не позволяло сделать этого.

Аластор отсутствовал довольно долго. Конечно, это обычное дело, когда человек идёт за документами, но ей всё равно было беспокойно.

— С ним же всё в порядке?

Она до сих пор помнила свой величайший провал, когда Аластор попал под чужой кинжал. Его истекающее кровью тело, что содрогалось в агонии, иногда снится ей в кошмарах. Он фактически умер, если бы не сделка Апрель с Дантилоном.

— Это будет ужасно, если после этого он умрёт… — она схватилась за свою неугомонную грудь с отчаянно бьющемся сердцем. — Кто будет жить вместо меня, если не он?

«Этот год мы должны провести на полную…» — подумала Апрель.

Девушка посмотрела на свою домашнею одежду, где она не скрывала свои шрамы на руках и ногах.

Она подвигала своим пальцами и их обрубками, вспоминая как её аватар в играх делает тоже самое, но уже с целыми виртуальными пальцами.

— Может хоть ты будешь жить полноценно? — улыбнулась почему-то девушка, думая о дорогом человеке.

Дверь отворилась и Апрель поспешила к ней.

Аластор с усталым взглядом просто прошёл мимо неё и плюхнулся на кровать лицом в подушку.

Апрель не удивилась его усталости, так как бюрократия выматывает сильнее любого боя, но её смутило другое, это запах крови, витающий вокруг него.

Она тут же стала лапать его тело, чтобы найти следы ран.

— Хватит… — раздраженно ответил Аластор. — Я сильно устал, Апрель…

В его голосе было столько безнадёги, что он заставил Апрель остановится.

— С тобой всё в порядке? Откуда запах крови? На тебе ран нет…

— Всё нормально, — вздохнул он. — Пока, я стоял в очереди у меня пошла кровь из носа, причём очень сильно. Даже вата в носу не могла её остановить.

— У тебя проблемы с давлением? Заботься о своём здоровье, — поджала губки Апрель. — Ты должен жить долго! И бросай курить…

Она стала принюхиваться к неприятному ей аромату табака, который окружал его тело.

— Брошу к концу месяца, — вздохнул Аластор.

Он всегда находил силы, чтобы ей ответить и это радовало Апрель.

Аластор лёг набок,