также воодушевить их?

— С хорошей ложью, конечно.

В последнее время Лак ведёт себя неуверенно и постоянно спрашивает: «А смог бы я?». Как самонадеянность сочетается с неуверенностью в его теле?

— Тем более не стоит верить в их воодушевление, они просто улыбнулись тому, что кроме них кого-то ещё не устраивает Мидас. Если они поймут, что у нас не так много ресурсов, чтобы победить главу, то тут же предадут нас ради собственных шкур.

— Не знаю, — пожал плечами Лак. — Илья выглядел очень счастливым, когда ты его поддержал. Мне кажется его сердце захватить ты смог.

Тот высший офицер действительно казался другим. Пока остальные юлили и сомневались доверится ли мне, он почти сразу согласился и только ожидал команды, чтобы помочь нам в мятеже.

— Ты всё ещё хочешь их сдать, отцу? Может с их силой мы можем победить? Надеяться на иностранцев мне не очень хочется, а с ними…

— Нет, — прервал его я. — Мидас только и ожидает, что удара в спину, поэтому бессмысленно пытаться убить его простым заговором. Нам необходима помощь извне.

Я не рассказал ему о том, что переговоры с «Чёрными Йокаями» не состоялись. Мне просто не хотелось с ним этим делится и заставлять сомневаться во мне.

— Кленс попросил убедится в их желании предать Мидаса… — мягко сказал Лак.

— Он хочет оставить как можно больше высших офицеров в живых, — улыбнулся я. — Похоже старик понимает, что потеря сразу шести сильно ослабит синдикат.

— Ага, — неуверенно кивнул Лак. — Ещё он считает, что ты тоже можешь быть потенциальным предателем.

Он ожидал, что я удивлюсь? Почему он с лёгким опасением на меня смотрит?

— Что ты так смотришь? — закатил глаза я. — Это очевидно, что он видит во мне конкурента, поэтому будет вбрасывать подобные мысли в голову Мидаса.

— Но как ты хочешь заставить их окончательно предать главу? Многие, как ты и сказал действительно сомневаются.

— Сказать каждому, что мы все едины, — пожал плечами я. — Каждый из них будет думать, что другой поставил всё на кон и будет делать вид, будто согласен. Это простая психология масс, которая я надеюсь сработает с ними. Благодаря сильной лояльности Ильи провернуть такой трюк не столь сложно.

— А ты действительно умён, — обнадёженно улыбнулся Лак.

— Легко быть гением среди идиотов.

— То есть я идиот?

Лак с лёгкой обидой посмотрел на меня.

— Если ты это понял, то значит не идиот. Хотя у меня другая позиция относительно этого: «Я идиот и горжусь этим».

— Чего? Ты называешь себя идиотом? — опешил Лак.

— Ага, — кивнул я. — Мы все идиоты. Ты, я, учёные и простые люди. У каждого из нас ограниченный запас знаний, поэтому мы все в чём-то идиоты. Но соль этой позиции в другом, если ты идиот, то должен постоянно думать, чтобы перестать им быть. Стремится к знанию, иными словами, но так как оно бесконечно ты вечный идиот, стремящийся перестать им быть.

— Я ни хера не понял… — потёр свою голову Лак. — Ты это сказал, чтобы я не обидел, что ты меня идиотом назвал?

— Видишь, ты не идиот, — усмехнулся я.

«Я идиот, но не позволю другим себя таким называть!» — моя настоящая позиция, но её ни к чему ему знать.

Лицо Лака сейчас было расслабленным после нашего лёгкого разговора.

— Ты всё ещё хочешь убить отца? — спросил внезапно я. — Если ты сомневаешься, то мы можем отменить наш заговор.

Если он засомневается, то я вычеркну его из заговора.

— Это проверка? — спросил хитро Лак.

— Нет, — вздохнул я. — Просто убить отца, это…

— Это естественно, когда это Мидас, — прервал меня Лак. — Мой отец ублюдок, который сгубил не одну сотню жизней. Он загубил мою жизнь и жизни других людей. Если я убью его, то жизнь станет лучше.

Впервые я слышал в его голосе столько гнева.

— Что он тебе сделал?

Неужели, он действительно будет надёжным союзником?

— Много чего, — помотал головой Лак. — Первое что приходит на ум, как он убил отца моего одноклассника, который обидел меня в школе. Мне было всего десять лет, и его сын ударил меня вовремя переменны. Тогда мне захотелось поддержки отца, и я пожаловался ему. Знаешь, что он сделал? Он обозвал меня слабаком, привёл в наш муравейник отца моего одноклассника и казнил того на моих глазах. Отец назвал это защитой меня, но единственное, что он защищал это свою гордость, ведь его «семя» обидели.

— Что стало с твоим одноклассником?

— Не знаю, — вздохнул он. — Может его тоже убили, но после смерти отца тот перевёлся в другую школу. Мне хотелось его любви, но она привела лишь к чужой и бессмысленной смерти.

— Спасибо.

Лак опешил и посмотрел раскрытыми глазами на меня.

— С чего это ты? — удивился он.

— Спасибо, что ты на моей стороне.

Он чем-то напоминает мне друга из моей прошлой жизни. Тот тоже ненавидел отца, но по другой причине. Отец моего друга был просто алкоголиком, который бил свою жену и оставил огромное количество психологических травм на нём.

— Не за что, — кивнул Лак. — Мы с тобой в одной лодке и оба горим желанием избавить этот мир от очередного ублюдка.

Глава 37

Глупая пташка

— Аластора, я попрошу остаться…

После занятия мы с Марией остались наедине в комнате. Она выпроводила Апрель из кабинета железобетонным аргументом: «Апрель, хочешь присоединится и с нами подготовить следующую лекцию?». Это был лишь предлог Марии отвязать её от меня.

Услышав такой аргумент Апрель со скоростью света покинула кабинет на этот раз решив обедать с Элизабет без меня.

Преподаватель артефакторики с беспокойством смотрела на меня.

— И как всё прошло вчера?

— Ужасно, правительство не будет меня защищать.

Стоит всегда помнить свою ложь. Поэтому лучше говорить правду, ведь её в отличии от лжи не необходимо постоянно держать в голове. Увы правда при этом менее надёжна.

— Что? — удивилась Мария. — Но это ведь…

Она хотела сказать, что это его долг защищать граждан, но похоже в последний миг вспомнила в каком мы государстве.

— И что ты планируешь делать? Мой дом всё ещё