— Верно. Вы разбираетесь в зодчестве?

— Ты же сам сказал: колонны, окна. — Рэн пробежался взглядом по рисункам. Вытащил из веера один лист. — Как тебя зовут?

— Корша, милорд.

— Корша, сколько потребуется времени на строительство такого храма?

— Это не храм. Храмы выглядят величественно и устрашающе. Это базилика. Она… более воздушная, что ли.

— Я хочу построить храм Души. Сколько уйдёт на это времени?

— Храм Души… Красиво! — Корша сел напротив Рэна, развернул рисунок к себе. — Тогда здесь надо…

— Сколько? — спросил Рэн, повысив голос.

— Самую простую строить от трёх до четырёх лет. Мой отец освободится только следующей осенью, а зимой строительство никто не начинает, поэтому добавьте ещё год. Если начистоту, мы с вами тратим время на пустые разговоры. Я не знаю, есть ли у отца ещё заказчики. Его многие спрашивают и уезжают. Может, они к нему поехали. В смысле — договариваться.

— Я нанимаю тебя.

Корша рассмеялся:

— Я не мастер, милорд. И вряд ли им стану. Передо мной ещё два брата. Они повсюду ездят с отцом, перенимают опыт. Я могу нарисовать здание, произвести расчёты, покричать на каменщиков, поругать плотников. А больше я ничего не умею. — Он принялся складывать листы в стопку. — Скажите своё имя. Я сообщу отцу, что вы приезжали.

— Король Шамидана.

— Ох ты ж… — Корша подавился воздухом. Вскочил и отвесил низкий поклон. — Я вас тут заморозил, ваше величество. Идёмте наверх. Там тепло.

— Ты поедешь со мной в Фамаль. Даю три дня на сборы. Бери все рисунки, какие есть. На месте решим, что будем строить. А ещё нужны живописцы.

— Найду.

— Нужен скульптор.

— Ах да, это же храм. — Корша сел на скамью и снова вскочил. — Простите. Мне до сих пор не верится, что я говорю с королём… Скульптор, значит. А чьё изваяние надо? Ангела, старика, воина или сказочного существа? Спрашиваю, потому что в каждом направлении свой мастер имеется.

— Душа — она. Изваяние женщины.

Корша почесал за ухом:

— Вы это серьёзно?

— Абсолютно.

— Церковь запрещает ваять женские фигуры.

— Мой храм — мои правила.

В мастерскую заглянул командир стражи:

— Ваше величество, уже темнеет. Пока доберёмся до постоялого двора, будет глубокая ночь.

Рэн отмахнулся:

— Ждите! — Повернулся к Корше. — Ну так что? Есть такой мастер на примете?

— Есть тайная мастерская. Если командир о ней узнает…

— Не узнает.

Корша постоял, глядя в сторону. Вздохнув, покачал головой:

— Простите, ваше величество. Я должен сначала поговорить с мастерами.

Рэн поднялся:

— Завтра увидимся. — И покинул мастерскую.

Командир стражи оказался прав: когда они добрались до таверны, на город опустилась ночь. Препоручив коня эсквайру, Рэн прошёл в комнаты, отведённые ему с супругой. Решив, что Янара уже спит, тихонько заглянул в опочивальню.

— Ты где был? — прозвучал непривычно строгий голос.

Переступив порог, Рэн закрыл дверь и посмотрел на жену, сидящую на краю кровати:

— Королю не задают таких вопросов.

— Я — задаю. Подойди.

Рэн сбросил ножны и сделал шаг:

— Сюда?

— Ближе.

— Ещё? — шагнул Рэн и заметил смешинки в глазах Янары.

— Ближе.

Рэн ступил в сторону:

— Может, сюда?

Янара легла навзничь и раскрыла объятия:

— Сюда!

Рэн навалился сверху. Его шею обвили гибкие руки.

— Как же я по тебе соскучилась! Где ты был так долго?

— Потом расскажу, — проговорил Рэн, торопливо стягивая с себя плащ.

— Подожди, — рассмеялась Янара, уклоняясь от поцелуев. — Я велю принести ужин.

— Потом, всё потом…

60

После завтрака Янара пожелала прогуляться по городу. Рэн отговорил её: «Алауд — это огромный цех, в нём нет ничего интересного: одинаковые улицы и невзрачные дома». Кроме этого, он торопился на встречу с каким-то мастером и не смог бы сопровождать супругу, а гулять с гвардейцами Янаре не хотелось.

Она решила постоять на Гостевой площади и просто подышать свежим воздухом. Надела шубу, села в кресло, чтобы служанки застегнули пряжки на её сапогах, и закрыла глаза. А когда подняла веки, удивилась. Комната тонула в полумраке, в небе за окном мерцали звёзды.

Таян перенесла подсвечник с трюмо на столик, стоящий рядом с креслом, и приложила ладонь ко лбу Янары:

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Хорошо, — ответила она и распахнула полы шубы. — Только жарко. И пить хочу.

Миула подала ей кубок с сидром:

— Пожалуйста, ничего от нас не скрывайте.

— Я не скрываю. — Янара залпом осушила бокал. — Король вернулся?

— Нет. — Миула вопросительно посмотрела на Таян. — Ну что?

— Жара нет, а внутрь заглядывать я не умею.

Миула схватила Таян за локоть и прошипела ей в лицо:

— Не бреши!

— Хватит! — рассердилась Янара. — Думаете, я не вижу, как вы постоянно ссоритесь? Я всё вижу!

Служанки присели и сказали хором:

— Простите, миледи. Этого больше не повторится.

— Меня вымотала дорога, вот и всё. Эти постоянные переезды, харчевни, чужие кровати, непривычные запахи… Я устала!

— Вашему мужу надо спать отдельно, — ворчливо заметила Миула. — Если бы ко мне приставали каждую ночь, я бы уже умерла.

— Ты что себе позволяешь? — Янара швырнула в неё перчатки. — Я не могу устать?

— Можете, миледи. Ещё как можете! — поддакнула Таян, одарив Миулу сердитым взглядом. — Давайте я сниму с вас шубу.

Опираясь на подлокотники кресла, Янара с трудом поднялась. Ноги ватные, перед глазами прыгают огоньки свечей.

— На закате нельзя спать, голова потом чугунная, — проговорила Таян и бросила шубу на кушетку. — Сейчас умоетесь, и вам станет легче.

По коридору пробежал мальчик, звоном колокольчика приглашая постояльцев на ужин. Янара проследовала в трапезную и расположилась за столом. Сбоку замер слуга, ожидая приказа подавать горячее. Тиер тренькал на лютне. Дворяне обсуждали