свои походы по мастерским и хвастались покупками. Из соседнего помещения доносились голоса гвардейцев и рыцарей. Вдруг голоса умолкли. Послышался скрип скамеек и стук каблуков: воины встречали кого-то стоя. Тотчас поднялись и лорды.

Янара пощипала себе щёки и с улыбкой посмотрела на переступившего порог мужа.

Слуги принесли чашу с водой, чтобы король омыл руки. Наполнили бокал вином, уложили на блюдо только что снятое с вертела мясо, установили глиняные горшочки с тушёными овощами и грибами, разомлевшими в сметанном соусе.

— Как прошёл день? — спросила Янара.

— Отлично, — ответил Рэн и с жадностью набросился на еду. Немного утолив голод, вытер мякишем хлеба пальцы и глотнул вина. — Тебе скучно, знаю. Завтра мы проведём целый день вместе. Я нашёл ковёр для твоей опочивальни, но не определился с цветом. Выберешь сама. Мне показали зеркало. В нём видишь себя так чётко, словно это и не зеркало вовсе. Не знаю, как его везти. Оно большое, в рост человека.

— Надо купить подарок вашей матери.

— Надо. Есть идеи?

— Тут кто-то говорил о духах. Это смесь эфирных масел. Выберем для неё духи с необычным ароматом.

Рэн наклонился к Янаре и сказал чуть слышно:

— Я бы поцеловал тебя, но ты не любишь целоваться на публике. — И принялся за тыквенный пирог.

Янара приняла расслабленную позу и пробежалась взглядом по трапезной. Возле двери стоял человек средних лет, одетый в просторный плащ из сукна и в клетчатый колпак с пером. Аккуратная борода с проседью подчёркивала выразительность лица. Не красавец, однако же в его внешности чувствовалось нечто одухотворённое, возвышенное, словно сам ангел поцеловал человека в лоб и одарил божественным сиянием. Встретившись глазами с Янарой, незнакомец поклонился.

— Кто это? — спросила она.

— Мастер Харас, скульптор, — вымолвил Рэн и запил пирог вином. — Он поедет с нами в Фамаль.

— Зачем?

— Скоро начнётся строительство храма Души. Харас украсит его скульптурами.

— Зверей или людей?

Рэн стряхнул крошки со штанов и налил себе вина:

— Ещё не решил.

— На строительство уйдёт несколько лет. Чем он будет заниматься всё это время?

— Ваять.

Не выдержав взгляда мастера, Янара опустила голову:

— Почему он на меня так смотрит?

— Творческие люди на всех так смотрят. — Рэн подал знак скульптору, и тот удалился. — Ты ничего не ешь.

— Не нагуляла аппетит. Я целый день спала. До сих пор не могу гусей собрать.

— Что это значит?

— Прийти в себя. Собраться с мыслями.

— Смешная фраза.

— Так говорила моя мама.

Рэн поднялся и протянул ей руку:

— Идём.

Город готовился ко сну. Свет струился из окон надстроек над цехами и падал на стены домов на противоположной стороне улицы. Внизу царил полумрак, прореженный огоньками фонарей, освещающих двери мастерских. Редкие прохожие не обращали внимания на королевскую чету, поскольку не знали короля и королеву в лицо, и ускоряли шаг, заметив позади них людей, вооружённых мечами. Ношение мечей — привилегия тех, кто входил в сословие сражающихся. Мещане, мастера и ремесленники принадлежали к работающему сословию и имели право использовать для защиты только ножи. Воины в подпитии или в плохом настроении не относились к тем, кого горожане были рады встретить в тёмном переулке.

Обнимая Янару за плечи, Рэн делился с ней планами на весну и лето. Она слушала тихий голос, и страх просачивался в её кровь. После свадьбы прошло почти четыре месяца. Срок, отведённый для зачатия, неумолимо таял. Поездки Рэна по стране вычеркнут из этого срока ещё полгода. А там и до зимы недалеко. Янара стискивала на груди шубу, невидящим взглядом смотрела себе под ноги и чувствовала себя иссохшим деревом, помеченным крестом — такие знаки лесники ставят для лесорубов.

— Замёрзла?

— Нет, — ответила Янара, безуспешно стараясь успокоиться.

— Не обманывай, ты дрожишь. Идём обратно. — Рэн прижал её к себе и, сам того не ведая, посыпал рану солью. — Я бы напоил тебя горячим вином с мёдом, сразу бы согрелась. Но не хочу рисковать. Вдруг ты носишь моего наследника?

Утром их разбудил стук в дверь. Янара встревожилась: уединения королевской четы никто не смел нарушать. Сэр Ардий доложил, что явились старшие мастера цехов. Они желают увидеть короля и королеву и преподнести им подарки.

Надевая рубашку, Рэн подошёл к окну и присвистнул:

— Янара! Иди посмотри.

Она приблизилась к мужу. Перед таверной стояла вереница гружёных телег.

В трапезном зале слуги отодвинули к стенам столы и скамьи, установили возле камина два кресла. Утро выдалось солнечным, и всё же хозяин велел принести шандалы и зажечь свечи для придания обстановке пущей торжественности.

При виде короля и королевы мастера отвесили низкий поклон. Рабочий люд оделся по-праздничному: в новые тулупы и кафтаны на меху. Каждый сжимал в руках колпак, украшенный пером. На шеях висели медальоны с гербами семейных династий.

Цех оружейных мастеров преподнёс королю меч с покрытой золотом рукоятью, королеве — серебряный нож для резки бумаг. Цех ткачей подарил несколько рулонов шёлка, бархата, шерсти… Цех парфюмеров — ящичек с десятком радужных флаконов. Цех ковроделов — три толстых пушистых ковра. Как признался Рэн, именно эти ковры он облюбовал, но не знал, какой цвет выбрать.

Когда перед креслами поставили прямоугольный предмет, завёрнутый в телячьи шкуры, Рэн посмотрел с весёлым прищуром:

— Неужели это то, что я думаю?

Подмастерья развязали верёвки, убрали шкуры. Янара посмотрела на своё отражение в зеркале. Подошла ближе, провела пальцами по гладкой поверхности. Стряхнула с плеча пушинку:

— Невероятно!

Мастер расплылся в улыбке:

— Секрет изготовления придумали не мы. Его привёз из-за моря наш товарищ. Это наше первое зеркало. Мы спорили всю ночь: подарить его сейчас или подождать, когда мы сделаем зеркало совершенным. Решили подарить. Если вдруг треснет или почернеет, не волнуйтесь, моя королева, мы привезём новое.

Подмастерья вносили в зал дары города. Мастера нахваливали свои работы. А Янара, тайком посматривая на Рэна, замечала, как углубляются морщинки на его переносице.

Кто-то из присутствующих закрыл двери и тем самым дал