– Кто с тобой связался?

– Если не ошибаюсь, некий мсье Лакост. Я запомнил его фамилию, потому что так называется торговая марка спортивной одежды, которая мне нравится.

– Клайв, давай вернемся к последним нескольким неделям, к тем дням, которые вы с Амандой провели вместе. Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай то, что придет в голову.

– Мне к этому не привыкать, – печально усмехнулся Бентли-Смит. – Ты же знаешь, я проходил курс лечения.

Они проговорили почти два часа. Уэйтерс время от времени делал записи в блокноте, наводящими вопросами подталкивая шурина более подробно останавливаться на определенных воспоминаниях, восстанавливать определенные разговоры. В результате у него получилось, что речь действительно шла об очень необычном браке. Полное доверие со стороны мужа соседствовало с вопиющим непостоянством со стороны жены. Определенно, это был союз в духе Ларошфуко[79], построенный на принципах абсолютной личной выгоды, смещенных до предела в сторону женщины. Аманда Рейли вышла замуж за Клайва Бентли-Смита не ради него самого, а ради того, что другие могли получить от этой фамилии. Далее, поскольку она отличалась исключительной красотой и к моменту замужества добилась международного признания, ей было приказано так поступить. Но кем?

Снова Амстердам?

Зазвонил телефон, и Уэйтерс снял трубку.

– Ну, что там у вас? – спросил он.

– То, что вам нисколько не понравится, сэр, – ответил его помощник. – Квартира полностью очищена, стены выкрашены в несколько слоев свежей краской, деревянные поверхности обработаны кислотой. Здесь не осталось ничего, сэр Джеффри.

– Архивы телефонных разговоров?

– Полностью уничтожены.

– Черт побери, кто мог сделать такое?

– Такое по зубам примерно пятистам специалистам, которые предлагают свои знания на рынке теневых услуг.

– Значит, мы снова оказались на первой клетке…

– Не совсем, сэр. Пока криминалисты работали в доме, один из наших людей, дежуривший на улице, обратил внимание на какого-то человека, который приблизился к зданию, судя по всему, увидел в окне кого-то из наших и, развернувшись, быстро зашагал прочь.

– Наш человек проследил за ним, а если нет, то почему?

– Он не успел, сэр, поскольку подозрительный тип сразу завернул за угол, а на соседней улице было очень многолюдно. Однако кое-что нашему человеку все же удалось. Он схватил фотоаппарат и сделал несколько снимков. По его словам, в основном он фотографировал спину, но пару раз тот тип обернулся, вероятно, убеждаясь, что за ним никто не следит.

– Неплохо сработано. Пусть пленку немедленно проявят в нашей лаборатории и отпечатанные снимки доставят ко мне в кабинет в закрытом конверте. Никто не должен видеть их до меня. Мне потребуется минут сорок, чтобы вернуться в Лондон. Надеюсь, к этому моменту фотографии уже будут у меня на столе.

Джон и Джоан Бруксы, брат и сестра, остановились в соседних номерах-люкс в гостинице «Вилла д’Эсте» на берегу озера Комо, знаменитой своим сервисом, отборным контингентом и ценами. Обязательная проверка кредитоспособности установила, что молодые люди являются богатыми американцами со Среднего Запада, которые недавно увеличили свое состояние еще на несколько миллионов, получив наследство от дядюшки в Великобритании, не имевшего собственных детей. В настоящее время оба были свободны от брачных уз: брат успел развестись с двумя женами, а сестра – только с одним мужем. Вся эта информация была подтверждена американским Государственным департаментом, британскими властями и юридической фирмой «Брайнтри и Ридж» со штаб-квартирой на Оксфорд-стрит, в Лондоне.

Фрэнк Шилдс, талантливейший аналитик, и глава МИ-5 сэр Джеффри Уэйтерс выполнили свою задачу отлично. Камерон Прайс и Лесли Монтроз могли бы выходить с предложением о покупке банка «Креди сюисс», и к ним бы отнеслись совершенно серьезно.

По дорогим особнякам на побережье озера Комо быстро распространился слух о том, что брат и сестра покровительствуют молодым талантам – звездам кино и телевидения, певцам, au courant[80]художникам и нераскрученным оперным труппам. Просто им так нравится. Сколько денег вам нужно? Пожалуйста, берите, не стесняйтесь!

Эту информацию распустил среди обитателей Белладжио дон Сильвио Тогацци, уверенный в том, что рано или поздно она достигнет слуха тех, кого нужно. Так оно и произошло. Дон Сильвио усмехнулся про себя, когда приглашения двум американцам начали поступать в «Вилла д’Эсте» в таком количестве, что дежурный администратор воскликнул:

– Pazzo![81]Да от этих двоих хлопот больше, чем от саудовцев с их жуткими коврами!

Наконец принесли то приглашение, ради которого все и затевалось. Мистер и мисс Бруксы приглашались на «фуршет и крокет» с коктейль-вечеринкой на борту яхты после напряженных физических упражнений на свежем воздухе. Администратор, лично принесший приглашение, обрадовался тому, что, поскольку мисс Брукс заглянула к брату в гости, у него появилась возможность высказать свое одобрительное замечание сразу обоим.

– Синьор и синьора, настоятельно советую вам принять это приглашение. Поместье Паравачини – самое замечательное на всем озере, и семейство такое изобретательное, вы не находите?

– В каком смысле? – спросил Камерон.

– Ну сами подумайте, синьор, фуршет и крокет! У Паравачини никаких нудных обедов с танцами и чересчур шумных коктейль-вечеринок, это точно. Изысканная еда, смех на поле для крокета, затем на заходе солнца коктейли на борту самой роскошной яхты на всем озере – это так изобретательно!

– По-моему, это просто прелесть! – воскликнула подполковник Монтроз.

– Вы совершенно правы, но осмелюсь вас предупредить, все Паравачини мастерски владеют клюшками и шарами, особенно кардинал. Соглашайтесь только на разумные ставки, ибо, уверяю вас, вы непременно проиграете.

– Разве в крокет играют на деньги?

– Si, signore. Разумеется, все вырученные средства расходуются на благотворительность. Кардинал Рудольфо, в высшей степени образованный и обаятельный священник, часто повторяет, что своей клюшкой он пополняет сокровищницу Ватикана в большей степени, чем своими проповедями. У него бесподобное чувство юмора, он вам понравится.

– Господин администратор, насколько официальной должна быть одежда? Видите ли, наши вещи еще не прибыли из Лондона.

– О, синьора, все очень демократично. По словам дона Карло Паравачини, хозяина поместья, накрахмаленные рубашки и обтягивающие наряды не позволяют получить максимум удовольствия.