«Какая чистота, – размышлял Менике. – Да, она есть истинное воплощение фламенко».

К этому моменту весь зал уже стоял на ногах. Все дружно хлопали в такт движениям Лусии, ножки которой продолжали неустанно отбивать такт. В какой-то момент Менике даже испугался, что сейчас девушка просто рухнет на пол в изнеможении. Как этому худенькому, тщедушному тельцу удавалось так долго изыскивать в себе столько энергии, чтобы не сбавлять темп, оставалось для него загадкой.

– Ole! – прокричала Лусия в зал, в последний раз стукнула об пол ножкой и склонилась в низком поклоне.

Публика неистовствовала, снова и снова вызывая Лусию на поклоны. Менике тоже вышел на авансцену, чтобы получить свою порцию аплодисментов, и встал рядом с ней.

– Ты сделала это, pequena, ты сделала это! – шептал он Лусии, снова и снова выводя ее на сцену.

– Правда? – спросила у него Лусия, когда они наконец ушли за кулисы, где уже тоже собралась толпа, желающая приветствовать ее.

– Твой дебют в Мадриде превзошел все ожидания. Он выше всяких похвал.

– А я ничего не помню.

Менике увидел, что у Лусии действительно несколько заторможенный взгляд, будто она во сне. Вот она безвольно оперлась о его руку. Он осторожно провел ее сквозь толпу в свою гримерку и, как только они вошли, плотно прикрыл за собой дверь.

– Все! Переведи дыхание, приди в себя! – Менике усадил Лусию в кресло и протянул ей стакан с изрядной порцией бренди.

– Gracias, – поблагодарила его Лусия и залпом осушила стакан до дна. – Я ведь никогда не помню, как я танцую. Сегодня было хорошо?

Менике понял, что Лусия не лукавит и не ждет от него комплиментов. Вопрос ее был бесхитростным и чистосердечным в своей наивности.

– Это было не просто хорошо, Лусия. Ты… ты сотворила самое настоящее чудо! – Он вскинул руку, салютуя ей.

Раздался громкий стук в дверь. Из коридора долетали возбужденные голоса собравшихся.

– Готова ли Ла Кандела принять обожающих ее зрителей?

– Готова, – откликнулась Лусия.

Она поднялась с кресла, подошла к зеркалу и, взяв салфетку, стала вытирать пот со своего лица.

– Но прежде, чем ты…

Менике заключил Лусию в свои объятия и поцеловал ее.

* * *

– Ты хочешь сказать, что папа приезжает сегодня в Мадрид? – Лусия уселась на постели рядом с Менике в его комфортабельной спальне. Разговор этот случился спустя несколько дней после ее триумфального дебюта. – Но ведь он должен был приехать только на следующей неделе! Мне и без него в Мадриде живется просто замечательно.

– Лусия, отец выстраивал твою артистическую карьеру с самого раннего детства. Почему же ты отказываешь ему хотя бы в одной минуте славы? К тому же он – твой гитарист. И, как никто другой, знает, как нужно тебе аккомпанировать.

– Нет! – Лусия схватила пальцы Менике и поцеловала их. – Вот эти пальцы знают еще лучше. И они умеют играть не только на гитаре…

Менике почувствовал приятное волнение в крови, когда Лусия, лежа рядом с ним нагишом, сладко потянулась всем телом.

– Согласен, дорогая. Но, как ты знаешь, у меня в ближайшие два месяца контракты на выступления по всей стране.

– Ну, так и расторгни их! – отрезала она, а ее рука между тем шаловливо залезла под простыню. – Я хочу, чтобы ты играл для меня в «Колизее».

– Подожди! – Менике схватил Лусию за оба локтя. – Ты у нас, конечно, восходящая звезда, кто бы с этим спорил. Но пока ты еще не дива в полном смысле этого слова. А потому не начинай вести себя так, будто ты уже примадонна. Отец привезет с собой всю вашу маленькую труппу. Всегда и во всех отношениях лучше иметь собственных гитаристов и певцов, которые могли бы в случае чего поддержать тебя на концертах. Ведь это люди, которых ты хорошо знаешь, кому доверяешь… А не просто какие-то случайные исполнители, которых приставят к тебе в приказном порядке.

– А я уже решила, что наконец-то освободилась от отца. Без него мне было так хорошо, – пожаловалась Луиза. – Тем более рядом с тобой… Наконец-то я почувствовала себя настоящей взрослой женщиной. А папа все эти годы обращался со мной как с ребенком.

– Ты действительно стала настоящей женщиной, Лусия. – Менике стал ласкать рукой ее грудь, но на сей раз уже она оттолкнула его от себя.

– Если папа приедет, я все равно останусь жить здесь?

– Пока я в Мадриде, можешь и дальше жить у меня. Однако сейчас ты уже стала зарабатывать хорошие деньги по тому контракту, который заключила на выступления в «Колизее». Поэтому, думаю, вполне можешь снять себе приличные апартаменты, в которых поселятся и другие артисты из вашей труппы. – Менике слез с кровати и стал одеваться.

– То есть ты больше не хочешь, чтобы я жила у тебя?

– Хочу. Но повторяю еще раз, я не могу постоянно быть рядом с тобой.

– То есть для тебя твоя карьера важнее меня, да?

– Моя карьера для меня важна так же, как и твоя карьера для тебя, – пристыдил ее Менике. – А сейчас, прости, но я должен идти. У меня встреча по поводу новых записей. Увидимся позже.

Лусия молча откинулась на подушки. Она была в полнейшем бешенстве от того, что все ее планы так неожиданно спутал любовник на пару с ее отцом. После триумфального дебюта на сцене театра Фонталба Лусия впервые почувствовала вкус настоящей свободы, а потому сейчас не собиралась сдаваться так просто. Она еще поборется за право быть собой. Особенно с учетом тех новых радостей, которые она нашла в спальне Менике.

– Я люблю его! – прокричала она громко в пустой квартире и стукнула кулаком по матрасу. – Но почему же он бросает меня здесь одну?

Она сползла с кровати, взяла свои сигареты и, усевшись на подоконник, закурила. Внизу под окнами простиралась широкая улица, окаймленная с двух сторон деревьями. На улице было полно людей и машин. Но сюда, на четвертый этаж, городской шум проникал лишь тогда, когда открывалось окно. И Лусия его открыла, выпустив тоненькую струйку табачного дыма в утреннее небо, уже залитое солнцем.

– Мне здесь нравится! – прокричала она, обращаясь к улице. – И я не хочу отсюда уезжать! И как только Менике посмел предложить мне поискать другое место жительства?

Выбросив окурок за окно, Лусия прошлась голышом по квартире и направилась на кухню, чтобы сварить себе крепкий кофе. Комнаты в квартире Менике чем-то напоминали его самого: такие же небольшие, везде царил безупречный порядок, все лежало на своих местах.

– Он даже умеет готовить! – пробормотала Лусия, снимая чашку с полки. – Я хочу его!

С чашкой кофе Лусия вернулась в гостиную и свернулась калачиком в кресле, приготовившись пить свой кофе и попутно разглядывая гитары, выстроенные в ряд вдоль одной из стен комнаты. Конечно, Менике сильно отличается от других мужчин-цыган, которых она знает. Что и понятно. У него мать payo, то есть не цыганка, он вырос в Памплоне, на самом севере Испании. Его семья жила в доме, в собственном доме! – подумать только… А сам он рос и взрослел среди испанцев. Иногда Лусия казалась самой себе диким необузданным зверем в сравнении с его спокойным и рассудительным нравом. В отличие от нее Менике не видел во всех этих payos врагов, как ее учили с самого детства. Просто эти люди не цыгане, у них другое воспитание.