— Господин президент!

— Сара? — Снова раздались помехи. — Это ты?

— Господин президент, слава Аллаху. — Слезы текли по ее щекам. Она обернулась и увидела мать, стоящую в дверях с Майклом на руках. Рядом замер Лео. — Господин президент, прикажите посадить самолет! Немедленно!

— Сара… — Треск помех. — Что случилось?

— Сэр, прикажите посадить самолет! Все равно где, просто пусть он сядет!

— Да… да… конечно.

Сара услышала, как президент спокойно отдал распоряжение идти на посадку. А потом воцарилась тишина. Все помехи разом исчезли. Остался лишь голос Кинсли, прозвучавший абсолютно четко:

— Странно.

— Господин президент? Что происходит?

— Кажется, — он откашлялся, — кажется, мы потеряли мощность.

В хвосте самолета раздавался многоголосый шепот. Люди молились.

Агент Службы государственной безопасности выдернул Бартоломью из кресла и подтолкнул к главному пульту.

— Исправляй!

Петерсон уже пытался подключить к пульту собственный ДБ9.

Семнадцать отдельных систем, тройное резервирование. Тем не менее ровно через восемнадцать минут после выполненной Бартоломью предполетной диагностики все они отключились. Разом и безвозвратно. Секрет заключался в молекулярном таймере, введенном посредством его анализатора. Все работало нормально восемнадцать минут, а потом система просто выгорела.

Самолет стал заваливаться на нос. Пилот, несомненно, делал все возможное, но он не мог воспользоваться ни стабилизаторами, ни двигателями, ни закрылками. Он не мог даже связаться с землей. В его распоряжении имелся лишь огромный кусок металла, находящийся во власти земного тяготения. Пол наклонялся все круче и круче.

Агент Службы безопасности ударил инспектора ногой.

— Сделай же что-нибудь!

Бартоломью упал на колени, прижался лбом к холодному коврику и вознес молитву Аллаху, а также верному его служителю Старейшему: «А преступившему дозволенное и отдавшему предпочтение этой жизни воистину прибежищем будет ад. Тому же, кто страшился предстать перед Господом своим, кто удерживал себя от пагубной страсти, воистину прибежище будет в раю».

— Там… Там, по телевизору… — Коларузо, задыхаясь, примчался с кухни. — Ты понимаешь, что происходит?

Спайдер покачал головой, не отрывая взгляда от маленького серебристого силуэта в небе. На их глазах он опрокинулся и, вращаясь, устремился земле.

Ракким бежал вниз по лестнице.

— Все в порядке, Сара. — Голос президента звучал совершенно спокойно.

— Пошлите сигнал бедствия.

— У нас нет связи. Совсем нет. — Кинсли хмыкнул. — Только с тобой, моя дорогая.

Сара услышала чей-то плач.

— Спасательная капсула…

— Выход из строя всех систем, по словам пилота, — ответил президент. — Возможно, есть разумное объяснение… или наши враги наконец добились успеха.

Кэтрин включила телевизор и следила за падением борта номер один с голубого безоблачного неба. Она всхлипнула и попыталась отвлечь внимание Майкла, сунув ему в руки плюшевого мишку.

— Сара, слушай внимательно, — произнес Кинсли. — После смерти меня и вице-президента… Сара, прошу тебя, не плачь…

Фоновый шум сделался громче, раздались крики людей, свист ветра, грохот.

— Сара… скажи Раккиму…

И воцарилась тишина.

Лео зажал рот ладонью. На экране полыхал пожар. Хвостовая часть лайнера виднелась на поле красных тюльпанов к северу от города. Затем появился ведущий новостей. Красивый мужчина с седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Он попытался говорить, но у него дрожали губы. Покачав головой, диктор вышел из студии.

— Салам алейкум. В стране объявлено чрезвычайное положение, — произнес чей-то низкий голос. Второй ведущий и метеоролог переглянулись. — До особого распоряжения все виды связи на территории столицы заблокированы в интересах национальной безопасности. Расходитесь по домам и ждите дальнейших сообщений администрации президента. — На экране появилось изображение развевающегося над президентским дворцом государственного флага.

В дверь громко замолотили. Вытерев слезы, Сара взглянула на мониторы системы внешнего наблюдения. И закричала, предупреждая мать и Лео об опасности.

Ракким увидел на окнах приподнятые защитные ставни, и у него перехватило дыхание.

— Останови.

— В чем… — Коларузо не успел договорить.

Бывший фидаин уже выскочил из несущейся на полной скорости машины и побежал к витрине заброшенного магазина под их квартирой, даже думать боясь, какой ужас может ждать его внутри.

Приподняв ставни, Сара подала сигнал тревоги. В столице не работали все системы связи, даже президентский канал, и он не мог связаться с ней, а она — с ним. Тем не менее жена смогла предупредить его. Значит, у нее хватило времени. Если так, то, возможно, Сара успела забрать сына и вместе с Кэтрин и Лео убежать через один из запасных выходов. А потом добралась до заранее оговоренного ими места встречи. Возможно.

«Продумай план на тот день, когда рухнут все планы, когда предадут те, кому доверяешь, когда уверенность лопнет, словно тухлое яйцо, и ты окажешься один в центре бури». Ситуация как нельзя лучше соответствовала наставлению Рыжебородого. Президент погиб, правительство в смятении, вертолеты летают над городом, а фидаины приведены в состояние повышенной готовности. Раккима, однако, данные обстоятельства волновали в последнюю очередь.

Он на бегу вышиб заколоченную досками дверь и помчался по шаткой деревянной лестнице, перепрыгивая через две, потом через три ступеньки, тяжело дыша и вздымая клубы пыли. Нога провалилась сквозь изъеденную термитами ступеньку, но бывший фидаин мгновенно освободил ее и запрыгал дальше, держа в руке нож. На площадке пятого этажа он замер на мгновение, затем устремился по пустому коридору, собирая на себя свисавшую с потолка паутину.

Потайная дверь в стенной шкаф их спальни совершенно не отличалась от других листов гипсокартона. Он нажал спрятанную под половицей кнопку и поднес глаз к дырке от сучка. Как только завершилось сканирование радужной оболочки, замаскированная створка бесшумно скользнула в сторону.

В комнате висел аромат духов Сары. Под ногами шуршала сброшенная с плечиков одежда. Ракким наклонился к приоткрытой дверце, выглядывая через щель наружу, и щека ощутила мягкое прикосновение бледно-голубого платья жены. Из других помещений доносился шум. Где-то звенело стекло. Грохотала опрокинутая мебель. Голоса звучали громко, словно людей не волновало, услышит их кто-нибудь или нет. Бывший фидаин осторожно вышел из шкафа. Кто-то искромсал матрас на их кровати. От антикварного туалетного столика Сары остались одни обломки, а все ее милые безделушки валялись, разбросанные по полу. Сердце билось ровно, и сам он, тихо приближаясь к незнакомцам, хозяйничающим в его доме, чувствовал себя абсолютно спокойным.