величественными и превосходить всех. Таким правителем можно гордиться.

Ближе к обеду дождь снова закапал и очень быстро набрал силу. Не ливень, но около того. Небо всё сплошь закрыли тяжёлые тучи, от горизонта до горизонта в любом направлении были только они, никакого просвета. Вдобавок поднялся холодный ветер. Лала подлетела к окну, озабоченно вгляделась вдаль. Вздохнула.

– Ну вот, – произнесла она разочарованно. – Перед самой поездкой.

– Но это же хорошо, что перед, а не во время, – подбадривающе улыбнулся ей барон.

– Очень хотелось городок ваш посмотреть, – призналась Лала с сожалением.

– Никуда он от вас не денется, госпожа, обязательно посмотрите, – заверил барон. – Сегодня вряд ли быстро распогодится. Похоже, дождь надолго. Но к завтрему-то поди пройдёт. Будет ещё один повод для меня вас пригласить к себе. Приезжайте завтра снова? Безмерно осчастливите меня этим. А если погода и завтра не наладится, коли сильно пожелаете, поедем прямо в дождь, просто в карете, а не в коляске. Сегодня давайте не поедем. Вон какой ветер. В промозглую погоду, в слякоть… не так приятно созерцать дома, и выходить наружу тоже пожалуй несподручно будет, пусть даже под зонтом укрывшись. Охота красоты, чтоб солнце, чтоб тепло. Дабы вы город наш как должно оценили, не глядя на него сквозь пелену ненастья, когда он в пасмурные краски разукрашен.

– В пасмурные краски. Вы прямо поэт, так красиво сказали, – искренне похвалила его Лала, озарившись лёгкой улыбкой.

– Вы вдохновляете меня, прекрасная богиня, – ответил ей галантным комплиментом барон. – Так вы согласны завтра снова повторить попытку поездки? Сначала так же до обеда у меня, а после в город?

– Вы очень добрый, лорд Энвордриано, мне совестно, что время отнимаю у вас, – повинилась Лала чуть смущённо.

– Вы время отнимаете?! Ну что вы! Вы дарите мне чудные мгновенья великой радости побыть у вас слугой. Мне то не бремя, а награда, – с пылом отозвался барон.

– Любимый, можно мы завтра снова приедем в замок? – очень мило и трогательно воззрилась Лала на Руна.

Рун вздохнул, чувствуя себя крайне глупо. Ну кто он такой, чтобы давать ей разрешения? И ведь это происходит перед лордом и его семьёй.

– Ну так и быть, – усмехнулся он, глядя на неё весело. – Я согласен. С одним условием.

– С каким же? – с осторожным любопытством побуравила его Лала глазками.

– Позволишь вечерком себя обнять.

Лала рассмеялась от души.

– Конечно да, хороший мой! – она обратила обрадованное личико к барону. – Мы согласны, милорд. С огромным удовольствием придём и завтра в гости к вам. Спасибо.

У Эминетэры и Фаанселины промелькнули огорчённые мины на физиономиях, так жаль им стало фею, которой нужно будет терпеть объятия ужасного плебея. Саатпиен на миг нахмурился. Один барон снова остался спокоен и безмятежен как младенец, во всяком случае с виду.

– Вот и славно! – удовлетворённо проговорил он. – Сейчас прошу в столовую пройти. Откушать наших скромных угощений. Надеюсь, что попробуете их, глубокоуважаемая леди, и тут от вас совсем уйдет печаль, дождями вызванная. Знаете, мой повар столь вдохновлён был вашей похвалой, что расстарался ныне ещё больше. Надеюсь вас приятно удивит то что он нам сегодня приготовил.

– Мне очень интересно их попробовать, – загорелась энтузиазмом Лала. – Он удивительный, ваш повар. Великий мастер.

– Ну уж вы льстите, и ему и мне, его превознося, – развеселился барон. – Не плох, и только.

– Он замечательный, – с улыбкой возразила Лала.

– Я думаю, что наша госпожа не пробовала ране здешних блюд, и потому лишь в превосходном свете их видит, – скромно поделился мыслью Саатпиен.

– Быть может вы и правы, друг мой, – согласилась Лала. – Но всё же они очень хороши. По-настоящему. Я верно говорю. Вам повезло с таким кудесником на кухне.

– Закалки старой человек. Подобных редко встретишь уж отныне, – кивнул барон.

– Дорогая леди Лаланна, а вы не хотите наши платья посмотреть? После обеда, – волнуясь, предложила Фаанселина.

– Конечно! Очень! Мне ужасно интересно их посмотреть! – у Лалы глазки аж заблестели.

– Вам, госпожа Лаланна, кажется придутся впору наряды моей сестрицы. Возможно захотите их примерить? – заметила Эминетэра.

– А можно?! – с воодушевлением и надеждой воскликнула Лала, глядя на Фаанселину.

– Ну конечно да! – ответствовала та довольным и польщённым голоском. – Мне это будет счастьем.

– Я даже и на чуточку не стану тогда печалиться о сорванной поездке! – поведала Лала, бесконечно радостная. И обратила сияющий взор на Руна. – Любимый, ты хочешь меня увидеть в платье здешних знатных дам?

Рун ответил ей взглядом, полным искреннего удивления.

– Как я могу этого не хотеть? – пожал он плечами недоумённо. – Страх как хочется увидеть. Ты, Лала, каждый раз меня… ну как бы… поражаешь, когда меняешь платья. Всегда и та же, и другая. И всегда прекрасна.

– Такой ты милый, Рун, – разулыбалась Лала счастливо. И снова повернулась к младшей дочери барона. – Знаете, славная Фаанселина, а ведь тогда и вам мои одежды будут впору. Хотите моё платьице примерить?

Девушка аж ненадолго потеряла дар речи от подобного предложения.

– Конечно, – промолвила она с трудом, растерянная. – Я даже не мечтала. Оно великолепное. Спасибо!

– Завидушки. Везёт тебе, сестрица, – грустно вздохнула Эминетэра.

– Мне жаль, Эминетэра, – извиняющимся тоном сказала ей Фаанселина. – Только это такое платье… в каком нельзя и выйти ни пред кем. Никто и не увидит. Меня такую. Папа, хоть вы-то взглянете? Вам же можно меня увидеть с голыми ногами?

– Мне безусловно да, – подтвердил барон. – Чтож, глянем. Мне, признаться, любопытно, как будешь ты смотреться, дочь моя. Сейчас пора в столовую. Прошу за мною, леди.

– А Руну куда идти? – осторожно напомнила ему Лала.

– Пока что с нами. Там у столовой ждёт его слуга. Который и проводит, – сообщил барон. – Не беспокойтесь, драгоценнейшая гостья. Всё предусмотрено.

– Спасибо, добрый лорд! – одарила его признательной улыбкой Лала.

Когда столь совершенное и столь необыкновенное создание тебя искренне благодарит, взирая на тебя своими огромными бесконечно прекрасными глазами, это трогает мужские сердца. Барон повеселел, хотя итак был в приподнятом состоянии духа. Все направились к столовой. Он шёл впереди, рядом с держащимися за руки Лалой и Руном, снова принявшись мурлыкать что-то. Похоже, он даже сам не замечал, что напевает, так был погружен в свои мечтательные мысли. А вот Лала заметила его пение.

– Какая занятная мелодия, – обратилась она к барону с теплотой. – Что это за песенка, милорд?

– Песенка? Про рыцарей, какая-то новая. Недавно слышал, мотив привязался, так и крутится в голове, – добродушно посетовал барон.

– А вы её нам не споёте? – мило попросила его Лала.

– Да боже сохрани! – заскромничал барон. – Да я и слов не знаю. Только припев и запомнился: «Тру-ляля-ляля, Рыцари короля».