Таких гадюк нужно растаптывать в самом зародыше! Ты предала всех, кого только можно, да? Своего отца, своих работников, моего брата.

Распаленный собственными словами, Айзик схватил Сару стальными пальцами за руку и одним легким движением ее сломал. Я невольно отвел взгляд от торчащей кости и брызнувшей крови. Сара молчала, не способная произнести ни звука. Но я даже не хотел представлять, что за боль она сейчас испытала.

Я посмотрел на Ангел. Ее глаза были влажными. Мои глаза тоже нещадно слезились, а я не мог даже моргнуть, как и пошевелить хоть кончиком пальца. Нам оставалось только стать невольными свидетелями очередного витка нескончаемой спирали личной мести.

— Ты ебаная тварь! — меж тем продолжал распаляться Айзик. — Я долго не мог разобраться, что же случилось во время атаки на Цербер, сразу после которой мой брат таинственно исчез вместе со своим кораблем. И начал собственное кропотливое, долгое расследование. И чем глубже я копал, тем чаще стрелки указывали на тебя. Ты была крайне осторожна, но все же недостаточно. Я знаю, что это ты убила брата, уничтожила станцию Цербер, нарочно развязала войну и практически погубила мою компанию! Но на этом ты не остановилась! Ты уничтожила станцию Химера вместе с собственным отцом и членами совета, а затем влила остатки Келевра в другую корпорацию. Виндикта принадлежит тебе, не так ли? Только не нужно мне лгать!

С этими словами Айзик сломал Саре вторую руку, а затем без всякой жалости переломал ноги и швырнул ее, словно поломанную куклу, на каменную дорожку. Залитая кровью, с уродливо торчащими из поломанных конечностей костями, Сара все еще пребывала в сознании и со слезами боли в глазах смотрела на своего мучителя.

— Я восстановлю свою корпорацию, — заверил Айзик. — А затем уничтожу твою. Этлены помогут. Я все-таки заключил с ними договор. Они всегда честно исполняют все условия. Могущественные, но довольно наивные и простые существа. С такими приятно иметь дело, если привыкнуть к их омерзительному внешнему виду.

— Вы для нас тоже не красавцы, мистер Фридман, — прозвучал металлический голос.

— Не обижайся, советник Гхрохт, — Айзик повернулся к этлену. — Я это сказал не с целью тебя оскорбить. Просто констатирую факт. Не хочешь, кстати, пообедать?

Айзик указал на Сару и паук тут же отступил на несколько шагов назад.

— Сколько вам повторять, мистер Фридман? Мы не едим людей! Таков закон!

— Зря. Смотрелось бы эпично! — усмехнулся Айзик. — Одна страшная тварь поедает другую.

— Вы забываетесь, мистер Фридман! — арахнид сотряс свое огромное тело в движении, напоминающим отряхивающуюся от воды собаку.

— Успокойся. Я же просто шучу, — махнул стальной рукой Айзик. — Настроение у меня нынче хорошее, шутливое. Вот как раз думаю провернуть еще одну шутку. Называется «раздави блядскую гадюку».

Айзик вновь повернулся к переломанной, истекающей кровью Саре и немного согнулся, внимательно оглядывая проделанную работу. Затем резким движением с силой наступил тяжелым стальным ботинком прямо на ее лицо. Раздался противный треск ломающегося черепа, и голова Сары расплющилась, как арбуз, разметав вокруг обломки костей и кусочки мозгов.

— По-моему прекрасная получилась шутка! — Заявил Айзик, смачно харкнув на кровавое месиво, что он оставил от головы Сары Леви. — Концерт окончен. Занавес. Время уходить.

— Сэр, а что с этими? — вдруг подал голос один из охранявших периметр бойцов.

Айзик безразлично посмотрел в нашу сторону и пожал стальными плечами:

— Свидетелей не оставляем. Уж простите, ребятишки, вам сегодня просто чутка не повезло.

Подмигнув нам с кривой улыбкой, Айзик развернулся, затем бодро побежал к звездолету. Следом за ним устремился этлен и отряд охраны. Последний из солдат убрал ШВ, затем снял с пояса футляр пистолета и разложил его в боевой режим. Я посмотрел на Ангел. Она с ужасом смотрела на меня.

«Свидетелей не оставляем». Очень знакомая мне фраза. Помню, я и сам ее произносил. И даже лично устранял таких же, как мы. Тех, кому просто не повезло оказаться в ненужном месте и в ненужное время. Линда Эскелада не дала бы соврать.

Мы одолели сотни врагов, могли сгинуть в бою десятки раз. Мы побеждали контрабандистов, пиратов, гангстеров, корпорации. Ничто нас не остановило. Удача, так или иначе, всегда оставалась на нашей стороне. Мы часто получали ранения, порой очень опасные, но всегда выживали. И теперь, когда уже казалось, что все враги повержены, а мы обрели шанс на свободную счастливую жизнь, вдруг все закончилось очень драматичным и в каком-то смысле крайне ироничным способом. Карма так еще сука.

Я хотя бы успел познать истинную любовь и настоящее всепоглощающее счастье. Жаль, что это длилось так недолго.

Не в силах даже закричать, я смотрел, как рука с пистолетом целиться в голову моей любимой. И к своему глубокому ужасу, абсолютно ничего не мог с этим поделать.

Щелк!

Пуля вошла ей в висок. Я, словно завороженный, смотрел, как гаснут еще мгновение назад полные жизни небесно-голубые глаза. А ее дыхание навсегда замирает. Капелька крови скатилась от виска к уже безжизненным, смотрящим сквозь меня очам, окрашивая в красный испаряющиеся на жарком солнце последние слезы.

Моя любовь умерла на моих глазах. А я ничего не смог сделать, даже просто пошевелиться или закричать.

Вдруг наяву сбылся мой самый страшный кошмар.

Она хотя бы не мучилась. Какое еще я могу придумать утешение? На самом деле это уже не важно. Ничего в этом проклятом мире больше не важно. Для меня он умер вместе с ней. Мне теперь больше незачем жить. Да и выбора, боюсь, мне никто не предоставит. Дуло пистолета уже нацелено мне в голову.

В этот раз я не услышал характерного щелчка. Скорость пули значительно выше скорости звука. Яркая вспышка в глазах, короткий писк в ушах. Я погрузился в кромешную темноту и совершенную тишину.

У нас было так мало времени вместе, моя Ангел. Мы столько не успели сделать. Прости, мы уже не сможем отправиться в задуманное путешествие, купить свой дом или хотя бы как следует повеселиться с нашими друзьями.

Нас ждет иной путь.

Ты ушла первой. Но я верю, что куда бы ты не отправилась, сумеешь меня дождаться. Осталось уже совсем недолго. Я иду следом, прямо за тобой. Скоро мы вновь будем вместе, слившись с бесконечной пустотой, полностью в ней растворившись, став ее частью. И уже никто и никогда не сможет нас разлучить.

ГЛАВА