Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это тоже передал его сиятельство. Сказал, что леди Эрика наверняка забыла, что уже холодно и она не может ехать в одном платье. А подходящей накидки, уверен, она не заказала.
– Я такая предсказуемая? – обиделась я.
– Вы такая скромная, леди, – хихикнули девушки, переглянувшись.
– Ну что? Открываем, да? Можно? – с нетерпением спросила Аннита.
Ювелирный комплект внутри бархатной коробки оказался творением эльфов. Тончайшей работы и изумительной красоты. Серебро, бирюза и бриллианты.
– Какая прелесть! – выдохнула я, боясь даже прикоснуться к драгоценностям. – А откуда маркиз узнал цвет платья?
– Так я сообщила, – хлопнула глазами Мона. – А как же? Ему ведь нужно было знать, в чем пойдет его спутница.
Я кивнула, всё еще не решаясь вынуть хоть одно из украшений.
Горничные оказались смелее. А может, им просто очень хотелось подержать в руках эти дивные вещицы.
И снова в четыре руки они надевали на меня драгоценности. Легкое ажурное колье, два широких браслета, аккуратные сережки, которые не станут оттягивать мочки ушей, и кольцо на всю фалангу. В последнюю очередь девушки аккуратно украсили мою прическу маленькой легкой диадемой. В такой можно и танцевать, голова не будет уставать, как от тяжести парадных тиар.
Я помнила изображенную на парадном портрете в нашем сгоревшем замке семейную пару моих предков. Уж не знаю, кто именно из ди Элдре это был. Но драгоценности на красивой леди, смотрящей с холста с легкой улыбкой, явно стоили целое состояние, были крупными и наверняка ужасно тяжелыми. Как у дамы шея не переломилась под тяжестью драгоценного головного убора, колье и висящих серег? Меня очень волновал в детстве этот вопрос. Я тогда еще не понимала, что от былого состояния и богатства ничего не осталось. В том числе не было уже и этих украшений.
К моменту нашего с Марикой рождения от фамильных ценностей рода ди Элдре не осталось ничего, кроме нескольких портретов предков, которые когда‑то давно эти драгоценности носили.
– Прелесть! – умильно сложили руки горничные, рассматривая меня. – Леди Эрика, надевайте туфельки, и мы поможем вам спуститься. Его сиятельство уже ждет вас внизу.
Когда я сошла с лестницы и встала перед замершим в холле лордом Риккардо, он отмер не сразу. Просто стоял, смотрел на меня, словно на сказочное видение, и молчал. А я специально не стала накидывать плащ. Мне хотелось, чтобы маркиз увидел меня и... похвалил? А то вдруг бы тяжелый бархат плаща помял платье?
– Ну... как? – кашлянув, смущенно спросила я, не выдержав затянувшуюся паузу.
– Я сражен в самое сердце, – хрипло отозвался он, склонился и поцеловал мне руку.
В отдалении переглядывались и шушукались слуги, которые, конечно же, не могли удержать любопытство и подглядывали за нами.
Я улыбнулась и только теперь окинула взглядом наряд маркиза. Да, он действительно знал, какого цвета у меня платье. Более того, оделся в тон, а шейный платок из того же шелка, что и мой наряд. Значит, заказал через слуг леди Алексине. И ведь никто и словом об этом не обмолвился.
– Едемте, Эрика, – наконец пришел в себя хозяин дома. Забрал у Моны плащ и помог мне его накинуть и застегнуть.
В экипаж я поднималась с его помощью, а там мы дождались, пока горничная расправит мне складки на платье и плаще, чтобы не помялись за дорогу.
– Мона, не переживай, – успокоил маркиз взволнованную девушку. – Я прослежу, чтобы у твоей госпожи всё было идеально. И разглажу заклинаниями все складки, если вдруг они появятся в пути.
Только после этого Мона и Аннита успокоились и оставили меня на попечение своего хозяина. А я чувствовала себя принцессой. И это было так удивительно и приятно.
Вот бы Марика была со мной рядом. Когда мы маленькие старались привыкнуть к новой трудной жизни в приюте и держались друг за друга, то часто витали в облаках, думая, что нас найдут какие‑нибудь дальние родственники и заберут. Что у нас снова будет дом. Этого, конечно, не случилось. Но мы мечтали и о нарядах, и о том, что когда‑нибудь отправимся на бал и будем танцевать в красивом платье и в драгоценностях. И будут музыка, зеркала и цветы. И прекрасный принц. О чем еще могли грезить маленькие девочки из аристократического рода? Конечно же, о принце.
Я улыбнулась своим воспоминаниям и детским мечтам. И вот я еду на бал. И возможно даже, увижу принца. Ох, Марика, Марика. Надеюсь, ты не натворила глупостей, сестренка.
Всю дорогу лорд Риккардо молча с улыбкой смотрел на меня, не делая попыток заговорить. Мы подъехали ко дворцу. Тут же подскочили лакеи, открывшие дверцы экипажа. Я выбралась наружу с их помощью и сразу же положила руку на подставленный локоть его сиятельства.
– Готовы? – спросил он.
– Нет! – честно ответила я.
– Тогда идем? – едва заметно хмыкнул он.
А я глубоко вдохнула, выдохнула. Выпрямила спину, вскинула подбородок и нацепила на лицо подобающее выражение. Конечно же, в приюте никто из наших преподавателей не верил, что однажды хоть один из сирот‑дворян попадет на бал. Но программа предписывала дать нужное обучение, и нам его давали в меру скромных сил и возможностей.
И вот то, чего никогда не могло случиться, случилось. Сестра Антуа́на, вы неистово гоняли нас и при этом всегда твердили, что, даже если мы проведем свой первый бал в коровнике, должны оставаться леди.
Ну...
Я окинула взглядом возвышающуюся изящную громаду королевского дворца и хмыкнула. Это чуть лучше, чем коровник. Нужно будет привезти сестре Антуане какой‑нибудь маленький памятный подарок из столицы. И остальным наставницам тоже. Даже матушке‑настоятельнице.
– Что‑то не так?
– Нет, ваше сиятельство, – ровно отозвалась я. – Всё так. Хотя и очень странно.
– Вы уже что‑то... видите, Эри?
– О... Нет, пока нет. Но я не стану прятать свою сущность.
– И не надо. Их величества в курсе, а остальные... Нам ведь нет до них никакого дела, правда?
– Как скажете, лорд Риккардо.
Несмотря на то, что он много раз пытался меня подтолкнуть к тому, чтобы наедине я обращалась к нему просто по имени, я держала дистанцию. Ни к чему нам излишне сближаться. Я и так слишком сильно привязалась. Впустила его в сердце. Будет больно расставаться. Но это еще нескоро, так что...