Два разведчика быстро переглянулись. Они не могли скрыть удивления и смущения, вызванных такой постановкой вопроса. Причина их удивления была понятна, а вот объяснить смущение было куда сложнее. За те годы, что они вместе работали в Венесуэле, возглавляя кубинскую разведсеть, Адальберто постепенно проникся очень недобрыми чувствами к Маурисио. Но и Маурисио в свою очередь тоже недолюбливал коллегу. Он невысоко ценил профессиональные навыки Сантамарии и знал, что не во всем может на него положиться. Адальберто ненавидел Маурисио, и как бы ни старался скрывать свои чувства, тому это было безо всяких слов очевидно. Сантамария завидовал Боско, считая того счастливчиком, баловнем начальства – и все это только благодаря отцу, который принадлежал к правящей элите страны.

А вот сам Сантамария происходил из крестьянской семьи. Он боялся Маурисио, потому что тот не уважал его и не доверял ему. Тем не менее, даже если считать, что Боско мешал его карьере, приказ убить своего непосредственного шефа обескуражил Адальберто. Инструкции он получил от Гальвеса такие: устроить Маурисио западню, действовать без свидетелей, быстро и безжалостно. Адальберто не испытывал ни малейшего желания выполнять такой приказ, но отлично знал, что на самом деле выбора у него нет. Если он этого не сделает – смерть ждет его самого. К тому же Адальберто терзала неизвестность: почему все-таки начальство приняло такое решение?

Через несколько дней после их возвращения в Каракас Адальберто назначил Боско срочную встречу в самом надежном и засекреченном из домов, которыми G2 располагало по всей Венесуэле. Об этом месте знали только они двое. По словам Адальберто, он получил из одного очень надежного источника информацию чрезвычайной важности: – Эти сведения имеют колоссальное значение, так как касаются планов, которые строят военные на случай смерти Чавеса. Нам надо немедленно принимать меры, поэтому мы с тобой должны встретиться и все обсудить. Приходи один. Потом объясню почему.

Сантамария оказался на месте встречи за несколько часов до назначенного времени. Он сильно нервничал. И принял все возможные меры предосторожности, чтобы быть уверенным, что за ним никто не следил. Но, оказавшись в конспиративном доме, нарушил самое главное профессиональное правило – он начал пить водку, перебирая накопившиеся у него в душе обиды на Маурисио. В бутылке Адальберто надеялся отыскать смелость, чтобы убить соперника.

Страх и опьянение сыграли с ним злую шутку. Когда Маурисио явился на встречу, Адальберто был уже не в состоянии хладнокровно и быстро выполнить задание. И вел себя очень странно. Ни слова не сказал о цели назначенной им встречи, а вместо этого произнес гневную, но бессвязную речь, клеймя “предателей революции, которая дала им все”.

Маурисио сразу же понял, что поведение подчиненного выглядит более чем подозрительно. Свойственное разведчику шестое чувство предупреждало его об опасности и о том, что угроза исходит именно от Адальберто. Маурисио всегда обладал обостренной способностью обнаруживать обман и сейчас решил действовать так, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу и заставить Адальберто признаться, зачем он заманил его сюда и что за всем этим таится.

Боско вырвал провод от стоящего рядом телефона, в мгновение ока обмотал вокруг шеи Адальберто и подождал, пока тот начал задыхаться. Потом позволил ему глотнуть воздуху и велел рассказывать все начистоту.

Но у Адальберто хватило сил лишь на то, чтобы молить о пощаде. Тогда Маурисио вновь затянул провод и повторял этот прием несколько раз, пока его жертва не выложила неожиданную правду: приказ убить Маурисио был получен от Гальвеса.

Одной половиной разума Маурисио отказывался поверить в услышанное. Зато второй, которая столько лет помогала ему оставаться в живых, хотя в его профессии долгожительство – дело исключительное, второй половиной он не только во все это поверил, но и сразу начал просчитывать дальнейшие шаги, намечая путь к спасению. Маурисио знал методы, принятые в этой организации, и хотя не знал причин, по которым его хотели ликвидировать, был твердо уверен: уж если начальство приняло такое решение, оно не успокоится, пока не убедится, что он мертв. Продолжать беседу с Сантамарией смысла не было. Боско просто покрепче затянул провод. Удостоверился, что Адальберто не дышит, и спешно покинул конспиративный дом. Отныне человек, которому приходилось изобретать себе надежное убежище, был уже не лучшим кубинским разведчиком, а беглецом, спасавшимся от длинной карающей руки всесильного G2.

Так началась для Маурисио борьба за выживание. Борьба, которую он вел вслепую. Поэтому и считал необходимым во что бы то ни стало выяснить, почему в Гаване захотели ликвидировать его, ведь он честно выполнял в Каракасе порученное задание и, вне всякого сомнения, не нарушил ни одной из предписанных норм безопасности. Что стало известно G2, чего не знал он сам? Или они получили ложную информацию? Кто стоял за таким поворотом событий? Пока у него не было ответов на все эти вопросы. Но ему и в голову не приходило, что последние события каким-то образом могли быть связаны с Эвой Лопес. Иначе говоря, на сей раз влюбленное сердце помешало ему верно оценить ситуацию.

Тем временем ЦРУ начало свою операцию, и целью ее было схватить Эву Лопес и доставить в какую-нибудь “дружественную страну”, чтобы там допросить, применяя методы, которые запрещено применять в Соединенных Штатах. До поры до времени Эва была нужна своим шефам живой – в качестве источника информации. А потом будет видно, как с ней поступить. Для людей из Лэнгли главной задачей сейчас было узнать, какие секреты она уже успела выдать кубинцам, поскольку ЦРУ не удастся обеспечить безопасность своих агентов, действующих под прикрытием, или успешно завершить начатые операции, если обо всем этом стало известно G2.

А пока вся работа американской разведки в Латинской Америке и странах Карибского бассейна, а возможно и в других частях света, оказалась под угрозой. Специальная команда, умеющая действовать быстро и эффективно, как только и следует действовать в подобных случаях, прибыла в Каракас и готовилась захватить Эву. Пока они просто следили за каждым ее шагом и, когда могли, записывали на расстоянии ее разговоры с другими людьми, например с Моникой: “…Я познакомилась с одним человеком… Подожди, как только у нас с ним все более или менее срастется, я тебе сразу все расскажу. Клянусь”.

Тем временем Маурисио думал только о том, как не попасть в руки людей, которые до недавнего времени считались его коллегами. К счастью, он был очень хорошо осведомлен об устройстве здешней разведсети – знал, кто в ней задействован, знал и все принятые на вооружение методы, поскольку сам и занимался ее организацией. И сейчас это позволяло ему чувствовать себя в достаточной степени уверенно. Надо добавить, что умение маскироваться так, что его не узнавали даже родные, породило в свое время массу анекдотов. На сей раз Маурисио приклеил себе бороду, надел очки и изменил цвет кожи, воспользовавшись специальным лосьоном. Кроме того, он стал одеваться гораздо скромнее и передвигался по городу не на роскошном автомобиле, а на мотоцикле, которым управлял с завидной ловкостью. Теперь он был всего лишь одним из сотен тысяч мотоциклистов, которые на бешеной скорости разъезжали по забитым транспортом улицам Каракаса.