целиком на земную плоскость, они раз навсегда отнимают у них в принципе возможность понять то, чему еще не настало время. Периоды перелома всегда сопровождаются большими волнениями, войнами и т. п., проистекающими из напряжения духовного, равно как катастрофами и необычайно усиленной деятельностью факторов природы, обыкновенно спящих. И вот, наконец, наступает момент полного истомления, какого-то жуткого затишья, которое неизменно предшествует урагану.

Приходит день, и неожиданно является человек, открыто и громко провозглашающий то, что уже давно назрело, что уже смутно чувствовалось всеми его окружающими. Его учение с необыкновенной быстротой охватывает мир, оно потрясает его до самых корней, потрясает до судорожных болей, и в этих болях мир преобразовывается и как бы вновь из себя самого рождается. Этот человек всегда бывает один, но как крик неосторожного путника в горах может вызвать горный обвал, землетрясение и целое народное бедствие, так и здесь, в этом периоде истории, голос даже простого человека, одушевленного сознанием правоты и необходимости его дела, уже может создать чудеса. Но такой человек не бывает простым; вся духовная сила в мире сосредоточивается в нем, он становится могучим центром, и всякая душа, какова бы она ни была, звучит с ним в унисон, потому что в нем есть все ритмы, все гармонии. Его голос грохочет, он воспринимает мольбы миллионов исстрадавшихся душ, он черпает силу в их страданиях, в их опыте, он чувствует себя в каждой из них, проходит с каждым запутанный клубок его жизни и удесятеряет силу каждого. Вот почему такой пророк перестает быть человеком, он становится естественным олицетворением души всей планеты, он связан со всеми неразрывными узами, он живет во всех мирах, он является Богом. И вот Божественный Посланец дает миру свое учение, и сразу все чувствуют, что это есть венец, результат и синтез всей работы предшествовавшего цикла, который, вместе с тем, намечает контуры будущего; перед человечеством открываются новые горизонты, ему дается новое поле деятельности, ставятся на очередь новые проблемы.

В явлении Мессии его собственная личность уже не является его индивидуальной принадлежностью, а представляет из себя лишь олицетворение суммарного комплекса тех тональностей, синтезом которого является учение Мессии.[571] Каждый Мессия индивидуален, но эта индивидуальность безгранично многосложнее и многограннее, чем индивидуальность отдельного человека. Как ни близки между собой два мессианских учения, как бы ни сходились они своими отдельными следствиями, все равно они всегда остаются разделенными пропастью, навек не переступаемой. Та же самая частная идея, как бы проста она ни была, в различных учениях всегда имеет различный характер по той простой причине, что ее собственное место среди других подобных же элементарных идей различно. С другой стороны, даже взятая сама в себе отдельная конкретная идея при различных порядке и последовательности синтезирования составляющих ее элементов приобретает различные тональности. Чем выше по степени своего синтеза данная идея, тем в большем числе конкретных полярностей она может быть выражена Развивая эту мысль, мы естественно приходим к тому, что истинная наука о Боге, человеке и вселенной может быть вообще говоря выражена в бесконечном множестве аспектов, но это однако справедливо лишь по отношению ко всему космосу. В самом деле, никакой синтез взятый сам по себе без наличия соответствующих ему и его утверждающих элементов, немыслим; он делается реальным лишь при полной выявленности всей совокупности его единичных потенций. Иначе говоря, явления Мессий и течение мировой жизни между собой неразрывны Столько, сколько жизнь вырабатывает подлежащих синтезированию аспективных комплексов элементов, и только столько, может быть синтезов, а следовательно Мессий. Планетная история человечества в силу этого и делится на отдельные циклы, каждый из которых независимо от других познает в свойственном ему аспекте Абсолютное Синтетическое Учение, а потому имеет своего собственного Мессию;[572] каждый Мессия, как синтез исканий, стремлений и томлений духа всех поколений людских целого цикла, является по отношению к ним Адамом Кадмоном.

Всякий синтез сам по себе может быть абсолютным и относительным. Под абсолютным синтезом я понимаю такой, когда все дифференциальные частности полностью им исчерпываются, как по величине и градациям, так и по тональностям. Под относительным синтезом я понимаю лишь частичное обобщение дифференциальных частей, т. е. что этот последний синтез исчерпывает лишь часть тональностей, а потому он не может вместить полную глубину всех факторов группы. Постепенно создаваясь, относительный синтез следует вверх по линиям аналогии и, захватывая все новые и новые гармонические аналоги, приближается к синтезу абсолютному. В это время группа элементов и их относительный синтез, хотя и являются факторами мироздания, а потому и принадлежат к общей его экономии, но в то же время эта связь с целостным космосом носит еще чисто абстрактный характер; в это время мир элементов группы является относительным; он замкнут в себе самом и может иметь общение с вне лежащим лишь через посредство своего относительного синтеза. Когда, развиваясь, относительный синтез доходит до абсолютного, то этот момент не есть только простое достижение эволюционирующего деятеля своего конечного состояния, но является глубочайшим перерождением, как всей группы в ее целом, так и каждого отдельного элемента, входящего в этот синтез. Каждая отдельная частность получает возможность иметь единение со всем вне ее группы лежащим. До этой поры каждый элемент мог развиваться лишь до вполне определенной черты, теперь же его свобода стала безграничной. Вот почему абсолютный синтез действительно наполняет каждый элемент могучей силой, раскрывает ему путь, дает новые возможности. Обращаясь к нашей проблеме, мы видим, что Мессия, как истинный и абсолютный синтез, есть не только абстрактный идеал, но и та могучая сила, которая раскрывает каждому элементу его группы полноту свободы достижения. Вот почему Мессия есть действительно Спаситель Мира, ибо Он сбрасывает и уничтожает оковы, дотоле непреодолимо тяготевшие. Отсюда становится понятным мысль Данте в его Божественной Комедии, выраженная со слов всего сонма как средневековых мистиков, так и апологетов первых времен христианства, что Аристотель, Платон, Вергилий и другие великие мужи древнего мира, даже сделав все для спасения, его получить не могли и должны были ожидать в Чистилище пришествия Спасителя. Сюда же относится, конечно, и повествование Евангелия, что после смерти Своей Христос сошел во ад и освободил всех чаявших спасения.

Абсолютный синтез группы элементов представляется в сознании каждого из них, в полном смысле слова, Абсолютной Первоверховной Субстанцией; в то же время сознание, лежащее выше этого кадмического узла, будет воспринимать сказанный синтез лишь как частный аспект Абсолюта. Вот почему на пути всей мировой истории, у всех народов явление Мессии считалось воплощением Божества на земле.