волшебные результаты в Китае? Чтобы избежать недопонимания, переводчица от China Film немедленно перевела вопрос на английский.

– Естественно, ожидаю, что фильм заработает как можно больше. Денег много не бывает, – дал изворотливый ответ Ван Ян.

Журналисты в зале тихо посмеялись, а тот журналист с квадратным лицом, не желая сдаваться, спросил:

– Не могли бы вы назвать ориентировочную сумму?

Ван Ян призадумался. Сейчас незачем было вдаваться в подробности. Он с улыбкой произнёс:

– Надеюсь, что получится превзойти самого себя! Буду рад, если сборы перевалят за 100 миллионов.

Журналисты рассчитывали явно не на этот ответ. Их бы устроило, если бы он сказал что-то в духе: «Мы побьём рекорд “Титаника”», однако волшебный юноша сам являлся объектом всеобщего внимания, поэтому любая новость с ним, вне зависимости от содержания, становилась горячей.

Далее журналистка из ежедневной газеты получила возможность задать вопрос. Взяв микрофон, она встала и спросила:

– Господин Ван, вы только что сказали, денег много не бывает. Это самое главное, ради чего вы приехали в Китай?

Увидев её суровое лицо, Ван Ян на мгновенье остолбенел. Её вопрос намекал на то, что Китай для него лишь мешок с деньгами.

Ван Ян невольно улыбнулся, совершенно не обидевшись. Скорее всего, его специально хотели спровоцировать на конфликт, чтобы вышла скандальная новость. Например, в Лос-Анджелесе один журналист спросил насчёт брошенного вызова Спилбергу. В любом случае это всё были невежливые вопросы. Ван Ян мог бы не отвечать, но если в данном случае так поступить, такую его реакцию неправильно расценят.

– Я оговорился? Неправильными тонами произнёс фразу “денег много не бывает”? – задал Ван Ян встречный вопрос длинноволосой журналистке. Та тут же умолкла, её коллеги захихикали.

Ван Ян не имел намерения на кого-либо нападать. Он всерьёз сказал:

– Кассовые сборы означают многое, например, как сильно зрителям нравится фильм…

Натали и Рейчел же остались недовольны. Прежде на пресс-конференции царила приятная атмосфера, но этот вопрос подпортил им настроение. Сохранявший на лице слабую улыбку Дэниел вздохнул про себя. Пусть даже он знал, что их поездка была не только ради извлечения денежной выгоды, тем не менее если бы Ван Яна интересовали только кассовые сборы, с точки зрения бизнеса, намного лучше было бы провести рекламную кампанию в Европе или Австралии, потому что материковый Китай хоть и мог принести в копилку фильма 300 миллионов, сколько в конечном счёте удастся забрать себе? Несколько миллионов долларов?

Дэниел совершенно не разбирался, какой процент от сборов берут себя кинотеатры материкового Китая и какое соглашение заключено между «Штурмом Лас-Вегаса» и China Film. Насколько он знал по ситуации в Гонконге, кинотеатры забирали себе половину. Если ещё примерно 50% заберёт China Film, то при грубых расчётах Flame Films из 300 миллионов в прокате получит меньше 10 миллионов. А ведь ещё есть налоги. Но это 300 миллионов! Сейчас Дэниел понимал, что 100 миллионов в китайском прокате – это уже превосходный результат.

Именно из-за отсутствия возможности прилично заработать голливудские съёмочные группы так редко ездили в Гонконг и материковый Китай презентовать свои фильмы. Для этого кинокомпании использовали другие страны.

Дэниел прекрасно знал, что подтекст недавнего вопроса абсолютно неверен в отношении Ван Яна. На съёмочной площадке этот режиссёр целыми днями напролёт воодушевлённо рассказывал о том, как с пиар-программой поедет в Китай, ему искренне хотелось туда попасть. Он напоминал подростка, который стремится в Пекин ради изучения кунг-фу.

– Я приехал в Китай как ради презентации фильма, так и ради моих фанатов, ради встречи с ними. Вот так просто!

С окончанием церемонии премьеры в целом завершилась агитационная работа съёмочной группы, но лично у Ван Яна путешествие только-только начиналось! Ответив на вопрос, он больше не обращал внимания на ту журналистку и, посмотрев на остальных журналистов, которые были заняты записыванием услышанной информации, с улыбкой вымолвил:

– Следующий вопрос.

Глава 235: Диалог именитых режиссёров

Хотя всё ещё продолжались летние каникулы, сегодня в Пекинской киноакадемии было необычайно оживлённо, многочисленные студенты хлынули обратно в своё родное учебное заведение. А охранники тщательно стерегли главный вход, отгораживая его от толпы молодых киноманов и журналистов.

В модернизированном кампусе открывались красивые пейзажи, опрятные дорожки украшали зелёные деревья, в воздухе витал дух молодости и студенчества, так подходящий для учёбы.

По дороге к главному учебному корпусу шла большая группа людей, которая, подобно пышной свите, окружала молодого темноволосого парня в тёмно-серой рубашке и джинсах. По бокам от него шли двое рослых белых мужчин и белая женщина средних лет. Впереди шагали несколько руководителей Пекинской киноакадемии. Шедший впереди всех мужчина средних лет в тонком чёрном костюме, с добродушным лицом, являлся проректором академии, его звали Чжан Хуэйцзюнь. На протяжении всего пути он показывал рукой на окружающую местность и что-то рассказывал.

– О! Неплохо, – то и дело отзывался Ван Ян, слушая Чжан Хуэйцзюня и воодушевлённо осматривая территорию академии.

Кампус – чудесное место, насыщенное юношеским легкомыслием и горящее молодостью. Для Ван Яна и бесчисленного множества людей это было священное место. Красивая Пекинская академии произвела на него хорошее впечатление. К сожалению, сейчас был не учебный период, в противном случае можно было бы почувствовать ту особенную жизненную силу.

Тем не менее Ван Ян все равно был немного удивлён, поскольку ему устроили такой торжественный приём и индивидуальную экскурсию, чего, похоже, не должно было быть. Он будто являлся более важной персоной, чем президент.

Неожиданно впереди он заметил огромную постройку в виде пирамиды, поэтому невольно полюбопытствовал:

– Господин Чжан, та пирамида – какой-то символ Пекинской академии?

Как бронзовая статуя троянца в Южно-Калифорнийском университете?

– Э, это… – Чжан Хуэйцзюнь, обязанный отвечать на все вопросы, тут же принял растерянный вид, остальные руководители беспомощно уставились друг на друга. Ответить размыто, сочинить байку или сказать правду? Уклониться от ответа у них не получилось, ибо этот великий юноша с заинтересованным видом направился к пирамиде, спрашивая:

– Красивая пирамида! Какая у неё история? Связана с враждой между учебными заведениями?

– Изначально это была академическая премия «Пирамида», которую учредило наше заведение, – тихо усмехнулся Чжан Хуэйцзюнь, раздумывая над подходящим оправданием.

Прошлое руководство Пекинской киноакадемии в целях придания заведению духовных традиций учредило собственную премию «Пирамида», по каждой номинации соответствующий факультет проводил открытое голосование. Награда вручалась выдающимся выпускникам академии.

Затем кубки, на которых гравировались имена лауреатов и названия фильмов, помещались на хранение в пирамиду, в то же время снаружи на пирамиде прикреплялась табличка с