Хауэрд безо всякого удержу вкладывал деньги в развитие. Дорвавшись до власти, он тратил студийный капитал с устрашающей скоростью, покупал собственность, продвигал сценарии к постановке, приобретал права на экранизацию бестселлеров, давал зеленый свет сонму продюсеров, сценаристов и режиссеров, которые выдвигали мало-мальски приемлемые идеи.

Ну и пусть. Ему плевать. Если что, для него найдется кресло директора и на другой студии. На «Орфее» свет клином не сошелся.

Хауэрда Соломена толкала вперед какая-то неземная сила.

Между тем на съемочной площадке «Романтической истории» звезды резко охладели друг к другу и заморозили все вокруг.

Силвер Андерсон утверждала, что во всем виноват Карлос Брент.

Карлос Брент утверждал обратное.

– В жизни не встречала таких самовлюбленных типов, – возмущалась Силвер.

– У меня на эту вздорную бабенку уже аллергия, – негодовал Карлос.

– У него от голоса ничего не осталось, – язвила Силвер.

– Ей уже нечем петь, – издевался Карлос.

– Для зрителей он все равно что крысиный яд, – объявляла Силвер.

– Ее можно смотреть только по телевизору, – сообщал Карлос.

Орвилл Гусбергер пытался навести мосты, но строптивые звезды дружно послали его по известному адресу.

Довольно часто понаблюдать за ходом съемок приезжал Захария.

Сильвер пожаловалась Орвиллу.

– Его присутствие мне мешает.

Орвилл только пожал плечами. Тут он ничего не мог поделать. Как-никак, это был владелец студии.

Силвер заявила, что простудила горло и работать не может.

Каждую неделю фильм все дальше уползал за пределы отведенного бюджета.

А тем временем в Аризоне, где снимали «Убийство», пышным цветом цвел новый роман. Он поразил всех, в том числе Уитни Валентайн, которая вместе с остальными беспомощно наблюдала за происходящим со стороны.

Мэннон Кейбл и Кларисса Браунинг сошлись так, будто ждали этого момента всю свою жизнь.

После любовной сцены перед камерой они исчезли, и два выходных дня их никто не видел.

Уитни была потрясена. Еще недавно она чувствовала – Мэннон готов позвать ее назад, и несмотря на его беременную жену и ее собственную интригу с Чаком, она серьезно подумывала о положительном ответе. Она даже обсудила это с Норманом Гусбергером. Он теперь не просто представлял ее интересы, но стал другом, к чьему мнению она прислушивалась.

– Если он тебя позовет, соглашайся, – решительно посоветовал Норман. – Чак тебя только разлагает. Он катится вниз и тебя тянет за собой.

Согласившись, Уитни стала ждать, что предпримет Мэннон.

Предпринял… завел смехотворный роман с Клариссой Браунинг, и все недоумевали – что в ней такого особенного?

Сначала Джек Питон.

Теперь Мэннон Кейбл.

Два первых красавца Голливуда.

Кларисса обладала блестящим талантом, в этом никто не сомневался, но участие в конкурсе красоты ей было противопоказано. К тому же – ни грамма шарма. Почти все, с кем она работала, терпеть ее не могли. Она всех критиковала, была требовательной и прижимистой, не могло быть и речи о том, чтобы где-нибудь в гостиничном баре она угостила членов группы выпивкой.

А на экране – творила чудеса. Этим все и объяснялось. Ее игра была безупречной, и благодаря ей Мэннон раскрыл себя гораздо глубже – не просто ходил сердцеедом-гоголем и бросал самоосуждающие, но хитроватые взгляды в камеру. Свою роль он вел с блеском.

Уитни чувствовала себя одураченной. Кларисса Браунинг забрала у нее не только роль, она забрала у нее мужчину.

Эта стерва ей заплатит. Заплатит сполна. Уитни знает, как ее заставить…

Джеку пришла в голову мысль объединиться на кофе и десерт, и Келли отнеслась к ней благосклонно.

– Предложи своему знакомому, – попросил он.

Она обернулась и толкнула Шейна локтем. Тот был приятно удивлен такому предложению.

– Ты не против? – спросил он Джейд.

– Нет, конечно, – ответила она, по возможности небрежно.

Они поднялись и перешли к столику Джека, Келли сразу же хлопнула ладонью по соседнему свободному стулу.

– Садись, – с жаром пригласила она Шейна, – и расскажи мне о своем операторе, с которым ты делаешь ролики для «Клауд». Я в восторге от его работы.

– Это не он, а она, – ответил Шейн. – Исключительно талантливая дама.

– Правда? Обожаю работать с женщинами. Господи, если женщины не будут помогать друг другу, кто же им поможет? Верно?

Под безобидную болтовню Келли Джек повернулся к Джейд и едва слышно произнес: – Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответила она, утопая в его зеленых глазах.

Нужды в словах не было – оба знали, что их ждет впереди.

Под столом она ощутила прикосновение его бедра.

– Насчет участия в нашем шоу подумали? – спросил он.

Негромко засмеявшись, она ответила:

– Не надо так сразу. У меня голова другим занята. Келли подалась вперед и стала внимательно разглядывать Джейд.

– Вы должны сказать мне, – напористо обратилась она к Джейд, – кто вас гримирует.

– Обычно сама.

– Очень здраво. Я с тенями совсем замучалась. К счастью, у меня есть этот замечательный алжирец, он всегда помогает мне перед фотосъемками, а потом…

Актриса-блондинка продолжала говорить, но Джейд не слышала ни слова. Она знала лишь одно – ее охватила бешеная страсть, и ей было без разницы, со сколькими женщинами фотографировался Джек Питон. Она знала только, что хочет его. Сейчас.

Она быстро поднялась из-за стола.

– Извините, – пробормотала она. – Выйду в дамскую комнату.

Ноги у нее подкашивались, в горле пересохло.

Возьми себя в руки, Джонсон, приказала она себе. Он всего лишь мужчина.

Обе кабинки были заняты, и она прислонилась к стене возле телефона, пытаясь прийти в себя. Такого с ней не было давно.

– Это я.

Он оказался рядом.

Она с трудом выдавила из себя:

– Мы не должны встречаться вот так.

От ее красоты у него захватило дух, безумно захотелось прикоснуться к ней, к ее лицу, телу… зарыться в волосах… целовать глаза, рот, грудь – все, чем она владела. Он попал под ее чары. Даже не мог вспомнить, когда с ним было нечто подобное.

– Вас что-то связывает? – спросил он, чуть нервничая.