– Он заставляет меня нервничать.

Нора подавила усмешку. Силвер нервничает? Ничего смешнее не придумать. Силвер заглатывала людей на завтрак и выплевывала полусъеденными. Только на этом фильме из съемочной группы по ее настоянию уволили троих – она считала, что они слишком много себе позволяют.

– Создашь себе репутацию мегеры, – предупредила ее Нора.

– Профессионалки, – поправила Силвер. – Есть разница?

Силвер считала, что все в съемочной группе ее любят. Кто-то любил. Кто-то – нет. Сейчас в группе образовалось три лагеря: Силвер, Карлоса Брента и Орвилла Гусбергера. Несчастный режиссер помалкивал в тряпочку. Он просто снимал по сценарию, надеясь, что все будет хорошо.

В тот день по графику собирались снимать могучую любовную сцену между Силвер и Карлосом.

Силвер взяла головку чеснока, сунула кусочек в рот и стала посасывать.

– Что ты делаешь? – спросила Нора, будто сама не знала.

– Очень полезно для крови, – невинно ответила Силвер.

– Дыхни на Захарию, – посоветовала Нора. – Избавишься от него раз и навсегда.

– Ты не воспринимаешь его всерьез, – укорила ее Силвер. – А если он решит… что-то сделать с Уэсом?

На сей раз Нора засмеялась в голос.

– Мистер Мани не из тех, с кем что-то можно сделать против его воли. Уж постоять за себя твой муж сумеет, можешь не сомневаться. – Она отодвинула тарелку с салатом, достала сигарету. – Кстати, о семейных делах. Когда ты последний раз видела Хевен? Между прочим, на той неделе у нее – день рождения.

– Она уже не ребенок, – резко ответила Силвер. – Вполне могла бы позвонить сама. Например, поздравить меня со вступлением в брак.

– А ты ее приглашала? Силвер решительно поднялась.

– Что ты на меня наседаешь? Ну что? Иногда, Нора, ты бываешь просто несносной.

Нора глубоко затянулась сигаретой. Загадка взаимоотношений Силвер с дочерью продолжала поражать ее воображение. При каких бы обстоятельствах ни родилась девочка, плоть есть плоть, к тому же Силвер держала Хевен при себе до десятилетнего возраста.

– Послать ей от тебя подарок? – поинтересовалась она.

– Как хочешь.

Нора решила поговорить на эту тему с Уэсом. Может быть, он сумеет убедить Силвер пересмотреть свое отношение к дочери? За несколько месяцев их брака Нора изменила свое мнение об Уэсе. Для карьеры жены он, безусловно, сотворил чудеса. А все ее заработанные тяжким трудом денежки пока оставались нетронутыми.

Уэс Мани, человек-загадка, в итоге, ко всеобщему удивлению, мог оказаться победителем.

Извержение вулкана произошло в тот миг, когда они в романтическом порыве заключили друг друга в объятья.

– Черт дери! – вскричал Карлос Брент. – Да эта стерва нажралась чеснока!

– Эй! Попрошу не выражаться! – упрекнула партнера Силвер, чем разъярила его еще больше.

Орвилл, как обычно, крутившийся на площадке, отважно вступил в баталию – разрядить атмосферу.

– Карлос, я уверен, что ты ошибаешься.

– Ни хрена себе, ошибочки! Да от этой стервы разит так, что можно унюхать в Палм-Спрингс!

Откуда-то из тени выступил Захария К. Клингер.

– Я думаю, что такое обращение к мисс Андерсон едва ли достойно джентльмена, – сказал он угрожающе.

– Пошел в задницу! – огрызнулся Карлос. – Твое мнение вообще никому на хрен не нужно!

Захария был старше Карлоса Брента лишь на несколько лет, но по крайней мере на четыре дюйма выше и фунтов на пятьдесят тяжелее. Коротким ударом он поразил Карлоса прямо в подбородок.

Тот покачнулся и упал.

Над съемочной площадкой повисла зловещая тишина.

Силвер ее нарушила, издав негромкий торжествующий смешок.

– Что ж, – подытожила она. – Похоже, на сегодня съемки закончены. Орвилл, дорогой, можно ехать по домам?

– Ты вообще откуда? – спросил Уэс с любопытством.

– Зачем тебе? – уклонилась от ответа Юнити. Прямо во влажных плавках он сел на краешек ее стола.

– Секрет, что ли?

– Из Виргинии.

– Никогда там не был, – сказал он, окидывая ее изучающим взглядом. Явно врет, только зачем? – Семья и сейчас там?

– Никакой семьи нет, – сказала она, не вдаваясь в подробности. – Все погибли в железнодорожной катастрофе. В Калифорнию меня привез один мужчина. А потом бросил. Вот и вся история.

– Захватывающая.

– Угу. Как думаешь, для кино не подойдет? – со злой иронией спросила она. – Для актрисы типа Сисси Спачек – просто находка. Неудачницы – это же ее амплуа?

Н-да, подумал Уэс, глядя на нее с сомнением, что-то с ней будет? На сей раз ей повезло – подвернулся он и помог. Но не всегда же будет такое счастье.

Из сада Владимир пытался подсмотреть, что происходит у бассейна. Как только муж мадам привел в дом эту девушку и сказал, что она – его двоюродная сестра, Владимир сразу заподозрил неладное. А что, если они – любовники? Что если замышляют убить мадам и сбежать с ее деньгами?

Это ведь Америка. Можно ждать чего угодно.

Джек проснулся, будто от толчка, машинально нащупал часы и понял: сейчас всего четыре утра, и в постели он не один. Рядом спала Джейд. Она лежала на боку, руки истомленно простерлись за голову, простыня сбилась на бедрах.

Штора была приподнята; через окно сочился туманный рассвет, отбрасывая слабые утренние блики.

Откинувшись на изголовье кровати, он внимательно смотрел на спящую Джейд. Боже! До чего она красива, до чего желанна. В ней было нечто, теребившее в его душе самые сокровенные струны. Дело не только в сексуальной привлекательности, хотя секс был великолепен. Интуиция подсказывала ему: Джейд Джонсон может дать гораздо больше, чем просто приятные минуты в постели. Он понял это сразу, как только ее увидел.

Она пошевелилась во сне, чуть повернулась.

– Эй, – мягко позвал он. – Проснулась?

– М-мм, – пробормотала она, все еще спящая. Протянув руку, он нежно прикоснулся к ее груди, нежно погладил соски.

– М-ммм, – вздохнула она снова.

В нем вдруг вспыхнул огонь желания, словно он много месяцев был отлучен от женщины, а ведь всего несколько часов назад они предались любви дважды, прервавшись лишь чтобы перевести дух.

Господи! Он славился тем, что всегда блестяще владел собой, а сейчас был готов рвануться в заоблачную высь без секунды промедления.

Пристроившись рядом, он позволил рукам пуститься в путешествие по ее телу, а страсть его тем временем проявлялась все отчетливее, настойчиво прижимаясь к ее прохладной и гладкой коже.