– Все нормально, – заверил инспектор. – Вы сказали все, что я хотел знать. Было очень интересно.

Он велел водителю остановиться, высадил Харпера и поехал дальше в Нью-Скотленд-Ярд. Он пребывал в благодушном настроении, думал, что способен справиться со всеми задачами, был доволен собой. Погоня близилась к концу, и он готовился пожать плоды своего упорства и находчивости. Ему и в голову не пришло оглянуться на своего недавнего попутчика. Если бы он это сделал, то увидел бы, как тот недолго постоял в нерешительности на тротуаре, а потом быстро подошел к телефонной будке.

Маллет сразу направился в свой кабинет. У дверей его догнал чрезвычайно взволнованный Франт. Инспектор жестом предложил ему войти.

– Ну что? – спросил он.

– Сегодня днем я арестовал Илза, – объявил сержант.

– Да? И все?

– А полчаса спустя – Дюпена.

Инспектор улыбнулся:

– Снова двоеженство?

Франт покачал головой.

– Вы можете смеяться, сэр, – сказал он, – но обвинение в двоеженстве подействовало как заклинание.

– Не сомневаюсь. В чем состоит преступление Дюпена?

– Контрабанда наркотиков.

– Ага, так вот в чем заключалась его маленькая игра.

– Да, какое-то время он, очевидно, привозил их в весьма значительных объемах и в буквальном смысле эксплуатировал Илза в качестве посыльного в Париж. Бедолага был в таком тяжелом материальном положении, что не мог отказаться, как сказал мне. И ему хорошо платили. Когда я его арестовал сегодня утром, он снова отправлялся за границу – на этот раз самолетом.

– Каков же наглец этот Дюпен – прямо у нас под носом.

– Больше, чем наглец, – мягко возразил сержант. – Видите ли, он вынужден был доставать зелье. Оно позарез было нужно ему.

– Для собственного употребления, хотите сказать?

Франт кивнул.

– Он был в ужасном состоянии, когда его доставили к нам, – продолжил он. – Дежурному врачу пришлось сделать ему инъекцию приличной дозы морфия, иначе бы он свихнулся. Мне жаль этого мерзавца. Похоже, он употреблял наркотики многие годы, но после краха компании и смерти Баллантайна тревога и страх настолько подорвали его нервы, что он увеличивал дозы, пока не исчерпал свой запас и запас своих клиентов также. Вот почему он отправил Илза сегодня. Это очень полезная поимка, и если французская полиция подыграет, мы сможем покончить со всей бандой на обоих берегах Ла-Манша.

Маллет удовлетворенно потер руки и проговорил:

– Конец удачного дня. Думаю, мы оба заслужили чашку чая.

– А сейчас, – обратился к шефу Франт, – не могли бы вы проинформировать меня, что делали и как вам удалось докопаться до сути.

– Чисто – как это говорится? – логические рассуждения, – гордо ответил инспектор. – Я подошел к этому таким путем. Убить Баллантайна могли несколько человек. Из них первым завладел моими мыслями Фэншоу. Помимо мотива, на мой взгляд, он единственный человек, слепленный из теста, предназначенного для убийц. Нет, он ни в коем случае не убийца обычного сорта; наоборот, я бы причислил его к убийцам высшего разряда: надменный, утонченный и все такое прочее. Но тщеславный, Франт, тщеславный, или, если это слишком слабое слово, гордый, как Люцифер. Человек, для которого, если он решил, что кого-то нужно стереть с лица земли, сделать это – все равно что прихлопнуть муху на оконном стекле. Это было мое первое размышление.

Потом я стал анализировать факты. Одна вещь сразу бросилась мне в глаза. Фэншоу отправился во Францию ночным пароходом в пятницу тринадцатого. Как мы выяснили, Илз тоже. Несомненно, случайность, но вполне возможная. То же самое сделал и Колин Джеймс. Такое совпадение показалось мне совершенно невероятным. Чтобы три человека, связанные с убийством, независимо друг от друга решили плыть на том пароходе… Сейчас мы знаем и знали с самого начала, что под видом Джеймса был кто-то другой. Это ясно как божий день. Чтобы сократить число путешественников с трех до двух, то есть невозможное совпадение сделать возможным, я подумал, что Джеймсом должен быть один из двух, но в гриме – либо Илз, либо Фэншоу. Я исключил Илза по известным вам причинам. Поэтому Джеймсом был Фэншоу. В то же время мы знали на основе неопровержимых фактов, что Джеймс был жильцом в доме на Дейлсфорд-Гарденс, а Фэншоу находился в тюремной камере в Мейдстоне. Поэтому Джеймсом был не Фэншоу. Два совершенно логичных предположения, приводящих к противоположным результатам. Я отложил их в сторону и вернулся к тому, что мы считали ключевым моментом: личности Джеймса.

Кого мне было искать? Либо бесследно исчезнувшего примерно в то время, когда возник Джеймс, либо того, чей образ жизни позволял вести двойную жизнь, появляясь достаточно часто в своих излюбленных местах в нормальном обличье, чтобы избежать подозрений, а в остальное время создавая новую личность – Колина Джеймса. Я просмотрел данные о пропавших людях и не нашел подходящего. Я не удивился. Джеймс появлялся на Дейлсфорд-Гарденс периодически, и я заподозрил с самого начала, что остальное время он проводил где-то еще как другая личность. Таким образом, мне предстояло найти кого-то, чье поведение в последнее время было нестандартным и отклонялось от нормы, чьи места ночевок нельзя было проследить и у кого имелся мотив создать другой облик в данный период времени. И я нашел его. Это Лайонел Баллантайн!

Как только это было установлено, все остальное встало на свои места. Письмо в банк, беспокойство миссис Илз – все объяснялось. Тогда я обратился к первой части проблемы, и это тоже заняло свое место. Джеймсом был Фэншоу. Джеймсом был Баллантайн. Почему бы нет, когда всего-то нужно снять бутафорский костюм с покойника и надеть его на живого человека? Оставалось только доказать это, что оказалось трудно. Сам того не ожидая, я не мог подтвердить достоверный факт, что Баллантайн заказал костюм Джеймса у миссис Брэдуорди, но вторая попытка увенчалась успехом. Согласно показаниям на коронерском дознании, Баллантайн вышел из офиса с зонтом. А на Дейлсфорд-Гарденс при нем зонта не нашли. Следовательно, он, должно быть, забыл его, когда переодевался в Джеймса. Я мысленно перебрал различные возможные места, которые он мог использовать для этой цели, и вспомнил об англо-голландской конторе, которая, похоже, предназначалась именно для этого. Как оказалось, я был прав.

С торжествующим видом инспектор помахал зонтом.

– Замечательная вещица, не правда ли? – заметил он. – Строго говоря, как я полагаю, он принадлежит кредиторам, но мне хотелось бы оставить его себе. Хотя было бы жалко делать дырку в таком прекрасном шелке. Я должен взять его на память.

– У меня тоже есть сувенир, – сказал Франт. – Я вставлю его в рамку.

Он достал лист бумаги, на котором каракулями было написано:

«Личность Колина Джеймса.

Ниже приводятся имена главных подозреваемых в деле Лайонела Баллантайна:

Х

Илз