Валентиан одобрительно кивнул и ответил Марку вслух:

– Правильно, каленусиец. Я вижу, ты знаешь толк в способностях сенса. Жаль только, что твоя возможность порезвиться в чужих мозгах потеряна навсегда. Не бойся, я не трону неполноценного, покуда ты не дергаешься. Мне неинтересно пустое место.

Марк заставил себя не отвечать. «Он специально оскорбляет нас всех – за этим кроется какой-то расчет. Можно позвать на помощь охрану, но дверь библиотеки закрыта изнутри. Она захлопнулась, когда уходили эти крестьянки».

Беренгар в отчаянии наблюдал, как свесилась на грудь голова Короля. Похоже, Вэл потерял сознание. Черные бездонные зрачки Ральфа впились в лицо псионички. Нина внезапно взвизгнула и отскочила в сторону, забилась в угол, прикрывая рукой лицо. Из-под полудетской ладони обильно потекли слезы. Леди Джулия не двигалась.

«Она мертва или вот-вот умрет».

Ральф медленно повернулся и посмотрел на Марка в упор – тяжелым взглядом, но без попытки ударить наводкой.

– Отлично, парень. С этими покончено. А теперь подойди к двери и открой ее – пусть сюда войдут остальные.

«Нельзя было впускать Ральфа в дом. Он сейчас в одиночку расправится с охраной виллы, – с ужасом понял Марк. – Я должен ему помешать, но не могу придумать, как это сделать».

Валентиан медленно покачал головой:

– Делай то, что я сказал, не рыпайся.

– А сами почему не откроете? Ага, я догадался… у вас сгорела сенсорика управления креслом.

– Это точно. Зато при мне остался мой индекс. Если не подчинишься и не укоротишь язычок, я поджарю твои мозги, каленусиец.

Валентиан прикрыл глаза, готовясь ударить, но тут же поднял веки и беспомощно уставился на противника. Его вид отражал внезапную и полную растерянность. Марк остался на месте, злорадно наблюдая все оттенки бессильной Ральфовой ярости.

– Не ладится с наводкой? Валяйте, попробуйте еще разок. Только мне показалось, кое-кто на сегодня исчерпался. Великий Ральф Валентиан испекся в драке. Он победил, да только в его печке внезапно кончились дровишки. Эй ты, сенс долбанный, попробуй-ка до меня дотянуться без своих хваленых наводок!

Неподвижный Валентиан бессильно ругнулся:

– … несчастный. Ты у меня дождешься. Марк ответил озорным жестом.

– Я сейчас выполню ваше желание – открою дверь, чтобы гвардейцы Стрижа наконец сумели разобраться…

Он не закончил. В следующий миг произошло то, что до глубины души поразило самого Беренгара.

Ральф легко оттолкнулся от подлокотников кресла и крепко встал на ноги – на все про все хватило секунды. Из движений луддита исчезла прежняя расслабленность.

– Не ожидал, щенок? Придется ради тебя подпортить мой имидж страдальца. Ты правильно догадался – почти с самого начала. Я снова в норме, Оркус хорошо выполняет обещания.

Беренгар едва успел отскочить в сторону. Ральф вложил в короткий замах всю свою ненависть, но ненависть помешала меткости, и каленусиец что было сил рванулся к запертой двери.

– Куда?!

Марк не успел отступить. Ральф даже не прыгнул следом, он словно бы перетек и уже стоял между ним и дверью. Ростом Беренгар едва доходил противнику до уха.

– Это тебе за наглость.

Валентиан не столько ударил, сколько мазнул Марка по лицу, раскрытой ладонью, не очень сильно, зато очень оскорбительно. Ответный пинок в живот словно бы не произвел на него никакого впечатления. В запертую дверь уже неистово колотили:

– Леди Джулия! Отоприте!

Зов офицера гвардейцев остался без ответа. Марк, тяжело дыша, увернулся от очередной атаки Ральфа и снова ударил в ответ – как будто в каменную стену.

– Ломайте двери! – кричали снаружи.

– Они плохо поддаются. Тут дубовые доски. Хрястнула филенка, с потолка посыпались невесомые хлопья белой извести. Ральф вытер со лба пыль и тут же пнул Марка в лицо, тот едва успел прикрыться рукой, под каблуком коротко и хрупко хрустнула кость.

– Собирайся на погребальный костер, мой дорогой мальчик.

Беренгар упал навзничь и попытался встать, но не смог, изувеченная рука висела плетью. Болело так, что перед глазами возник сияющий пурпурный нимб. Черная фигура Ральфа неясно маячила сквозь багровые разводы.

– Сдавайтесь, Валентиан! – кричали за дверью.

– Как бы не так – не дождетесь!

Ральф внезапно оставил беспомощного Беренгара и подошел к неподвижно застывшей в кресле Джулии. Поискал пульс на запястье, осторожно дотронулся до белой, высокой шеи и нашел сонную артерию.

– Ты меня слышишь, Джу, красавица? Конечно, мертвые не слышат. Если твое сознание еще витает где-то поблизости, посмотри-ка получше на Ральфа-победителя.

Через секунду в углу раздался истошный визг. Луддит подхватил под мышки перепуганную Нину, та бесполезно молотила кулаками по крепкому черепу псионика.

– Я убил эту заносчивую гордячку, куколку Джу. Наш спор закончен. С дороги, недоноски. Или я пришибу еще и девчонку консула.

За дверью притихли.

– Вы меня слышите, капитан? Хотите, чтобы я сделал это?

– Погодите, Ральф! Остановитесь, или я включу установку самоуничтожения.

– Кишка тонка.

Валентиан, загораживаясь телом ребенка от возможных выстрелов, двинулся к двери. Возле толстых дубовых створок и сложного механического замка он замешкался.

– У меня заняты руки, набери код и отодвинь засов, хорошая девочка. Мы вместе пойдем прогуляться в холмы.

Нина тут же тяпнула Ральфа за палец, но он, похоже, вошел в раж и не чувствовал укуса.

– Открывай, или я начну по одной ломать тебе косточки…

Марк, придерживая изуродованную руку, скорчился на полу. От острой боли его стошнило. «Этот сучий псионик похож на злодея из мультяшного боевика. Только вот перелом у меня болит по-настоящему».

Когда красные круги перед глазами немного поблекли, Беренгар осмотрелся. Король оставался неподвижен, но в его позе не проглядывала неловкая расслабленность мертвеца. Чуть поодаль, у самой ножки второго кресла чернел угловатый предмет.

«Вэл очнется, но сейчас он в полной отключке. Я должен решиться сам, если, конечно, Ральф врет и я не щенок. На полу, почти рядом, лежит излучатель. Его могла уронить леди Джулия. Но я теперь всерьез верю, что эту штуку послал мне сам луддитский бог».

Марк осторожно потянулся здоровой левой рукой и стиснул ребристую холодную рукоять оружия. Потом уперся локтем в ковер. Ствол пьяно вело из стороны в сторону, прицел никак не хотел совмещаться с лопатками Ральфа Валентиана.

Спустя долю секунды Валентиан обернулся, и Марк ужаснулся, когда не увидел испуга в чужих, пронзительно-черных блестящих глазах – там стояла только ненависть.