— Где вы ее встретили?

— Возле кузницы. Она выходила из рощи.

— Лицедей вам по дороге не попадался?

После довольно долгого молчания Ральф сказал:

— Попадался.

— Как вы думаете, он догадался о ваших намерениях по отношению к его внучке?

— Думаю, да.

— И какова же была его реакция?

— Был недоволен, — нехотя проговорил Ральф.

— Он придерживался таких же взглядов, как и она?

— Примерно.

— Вы говорили об этом?

— Сначала он прогнал Камиллу.

— Можете вы передать мне дословно, что было сказано?

— Нет. Это не имеет никакого отношения к его смерти. Это была беседа личного характера.

Фокс задумчиво уставился на кончик своего карандаша, доктор Оттерли деликатно прокашлялся.

— А скажите мне, — неожиданно начал Аллейн, — этот костюм, что вы надевали, когда играли Бетти, — это что, какой-то кринолин времен каменного века, да?

Ральф ничего не ответил.

— Может, я это сам придумал или кто-то говорил мне, но мне кажется, что его иногда использовали как прикрытие? Накрывали им какую-нибудь девицу, чтобы незаметно ее утащить? А может быть, отсюда и пошло выражение «девушка-невидимка»? — весело предположил он. — Или просто — «человек-невидимка»?

Ральф затараторил:

— Наверняка раньше случалось что-нибудь подобное, но вообще-то мне непонятно, как им удавалось кого-либо утащить. Ведь руки находятся поверх юбки.

— А мне показалось, я заметил по бокам прорези.

— Ах да… Но если тот, кого тащат, сопротивляется…

— А если предположить, — сказал Аллейн, — что жертва не сопротивлялась?

Дверь открылась, и вошла Трикси с двумя огромными ведрами, полными угля.

— Вы уж извиняйте, сударь, — мелодично зазвенел ее голос. — А ну как помираете тут от холода. Этого чертова мальчишку никогда не дождешься, когда он нужен.

Ральф сделал движение к ней, чтобы помочь, но потом передумал и с солидным видом выпрямился.

Аллейн шагнул к девушке.

— Это слишком тяжело для вас. Давайте помогу.

— Да ничего, сударь, не беспокойтесь.

Она была проворнее его. Одно ведро она поставила на коврик, а затем точным и быстрым движением отсыпала из другого в камин добрую половину. Рыжие волосы Трикси были собраны сзади в пучок. Аллейну она напомнила пейзанку с картины Брейгеля. С легкостью выпрямившись, девушка повернулась к ним. Ее простое грубоватое лицо, казалось, хранило свои секреты и было по-своему привлекательно.

Взглянув на Ральфа, она расплылась в улыбке.

— Что-то вы неважно сегодня выглядите, мистер Ральф… — сказала она. — Понимаю — вчерашний кошмар всех нас выбил из колеи…

— Я в порядке, — пробурчал Ральф.

— Что-нибудь еще нужно, сударь? — сладким голоском осведомилась Трикси у Аллейна.

— Пока ничего, спасибо. Попозже днем, когда вы будете не слишком заняты, я задам вам пару вопросов.

— А и задавайте, — сказала она, — ежели надо, отвечу. — Она во весь рот улыбнулась Ральфу Стейне. — Правда же, мистер Ральф? — пропела она и вышла, размахивая пустым ведром.

— О господи! — вырвалось у Ральфа, и, прежде чем кто-либо успел что-то сказать, он стремительно вышел и захлопнул за собой дверь.

— Догнать? — Фокс привстал с места.

— Пусть идет.

Они услышали, как хлопнула входная дверь.

— Вот это да! — негромко воскликнул доктор Оттерли. — Такое мне, если честно, и в голову не приходило!

— Думаю, что Камилле тоже, — сказал Аллейн.

Когда пришло время закрываться на перерыв, Трикси опустила и заперла ставни. В бар для гостей зашел Саймон Бегг. На стене у выхода висел телефон, а Бегг как раз собирался позвонить своему букмекеру. Очень уж ему хотелось узнать результаты забега в Сандауне. Тевтонский Танцор был явным аутсайдером. Саймон поставил на него гораздо больше, чем мог себе позволить в случае проигрыша, и уже сейчас начинал подумывать, что если так случится, то виновата во всем будет миссис Бюнц. Впрочем, так считать было бы и глупо, и некрасиво.

Уж кого-кого, а ее — миссис Бюнц — он сейчас меньше всего хотел бы видеть, и по многим причинам. Но, как бывает по закону подлости, первой, кого он встретил в баре, была пожилая немка. Похожая на какую-то встревоженную нахохлившуюся птицу, она сидела перед камином и то и дело шмыгала носом. В руках она держала свои неизменные потрепанные заметки.

Но как бы там ни было, она купила у Саймона машину, а возможно даже, вдохновила его на блестящую победу в скачках. В какой-то степени они стали деловыми партнерами. Поэтому он попытался изобразить обычную веселость:

— Привет от старых штиблет! Как поживает наша миссис Бу-бу?

— Плохо. Схватила жуткую простуду. Кроме того, вчера вечером я пережила страшный чок! Ужасный, поистине ужасный чок!

— И не говорите, — поддакнул он и уткнулся в «Новости спорта».

Неожиданно они заговорили оба разом:

— Кстати… — начали они и тут же удивленно и смущенно замолчали.

— Дамы вперед, — осклабился Бегг.

— Благодарю. Я как раз собиралась сказать, что это наша с вами небольшая сделка должна остаться… ох! Ну как бы это сказать! Должна остаться…

— Между нами? — помог он ей.

— Вот-вот-вот… Это как раз то самое выражение, которое я не могла вспомнить.

— Что ж, я лично — за, миссис Бу-бу. Я как раз сам собирался вам это предложить. Меня это вполне устраивает.

— Вы не представляете, какое для меня облегчение. Спасибо вам, летчик-командир. Но в то же время я надеюсь… вы не подумайте… это… э-э-э… было бы так неожиданно… если…

— А? — Он поднял глаза от газеты и уставился на нее. — Что вы говорите? Да нет, нет, миссис Бюнц, что вы! Не беспокойтесь. Это исключено. Просто смешно слушать…

— Ну мне-то, положим, совсем даже не смешно, хотя я и рада, что вы так это воспринимаете, — сухо сказала миссис Бюнц. — Вы нашли в вашей газете что-то интересное?

— Я жду. Тевтонского Танцора. Помните? Забег в час тридцать.

Миссис Бюнц передернула плечами.

— Да ладно вам! — сказал он. — Я, собственно, скромненько так поставил. Особо не зарывался… И все-таки — редкое совпадение! Это что-то… Мимо таких не проходят! — Он предостерегающе поднял палец. В коридоре затрезвонил телефон. — Это мне, — встрепенулся Бегг. — Ну вот. Скрестите пальцы, миссис Бу-бу.