– Я не знал, что у тебя начались роды, – проворчал он в ответ.

– Тебя это не волновало.

– Но ты ведь пыталась убить меня! Я был ранен…

– На твоих глазах хладнокровно застрелили негритянского юношу.

– Разбойника, объявленного вне закона!

– Ты не представитель закона. У тебя не было права судить его.

– Никчемного черномазого без роду и племени!

– Не тебе это решать. Ты попрал закон, так же как в ту ночь, когда напал на усадьбу Кори и убил хозяина и большую часть его людей.

– Не буду с тобой спорить. – Он схватил шляпу. – Я иду в свой номер собирать вещи, я твердо намерен отбыть с ближайшим дилижансом. Делай, что хочешь.

Китти сухо кивнула.

Остановившись у двери, Джером обернулся и спросил, не хочет ли она попросить его сделать для нее что-нибудь, когда он вернется в Северную Каролину.

– Если позволишь, мы по-прежнему останемся друзьями.

– Я написала адвокату Кори. Он ведет все мои дела до моего возвращения. Подготовь счет за свои услуги и передай ему, он проследит, чтобы по нему уплатили. Я ценю твое стремление помочь мне, Джером, хотя с самого начала подозревала, что у тебя есть на то скрытые причины. Желаю приятного путешествия. Я навещу тебя, когда вернусь домой. С ребенком, – добавила она решительно.

Как только он ушел, Китти погрузилась в задумчивость. Сначала Сэм, теперь Джером. Рядом не осталось никого. Но она получит обратно Джона или умрет.

Завязав ленты шляпы и вынув из платяного шкафа кружевную шаль, она покинула номер и спустилась по черной лестнице гостиницы. Одна из горничных заметила ее и удивилась, что она оказалась в помещении для прислуги.

– Миссис Макрей, что вы здесь делаете? Если вам что-нибудь нужно, портье будет рад исполнить любую вашу просьбу.

– В данном случае портье ничем не может мне помочь. – Сунув руку в сумочку, Китти вынула оттуда золотую монету, которая блеснула при свете лампы над головой. – Это твое, если ты проводишь меня к человеку, который предлагает свои услуги.

Горничная не сводила глаз с золотой монеты.

– Услуги в чем?

– В чем угодно. Вокруг всегда найдутся люди, готовые выполнить любую работу, если у тебя есть деньги. У меня их более чем достаточно. Укажи мне такого человека, и эта монета твоя.

– Конечно. Ждите меня здесь. Я кое-кого порасспрошу и скоро вернусь.

Она исчезла, а Китти в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Несколько минут спустя молодая девушка появилась снова и дала знак Китти следовать за ней.

Они вышли через заднюю дверь, вступив в мощенный булыжником переулок. Дорога была покрыта лужицами липкой грязи и отбросами. Несколько дворовых котов, роясь в рыбных остатках, недовольно покосились на них.

Они оказались на многолюдной улице. Девушка взяла Китти за руку, и среди шума и толчеи они добрались до другого переулка, столь же грязного и смрадного. Они прошли совсем немного, когда девушка остановилась перед массивной деревянной дверью:

– Вот задняя дверь дома Билли Джека. Ужасное место, недостойное леди. Не заходите внутрь, просто постучите и попросите позвать Билли Джека. Он либо сам выполнит вашу просьбу, либо найдет кого-нибудь, кто согласится помочь.

Она протянула ладонь. Китти дала ей золотую монету, и девушка поспешила прочь.

Китти постучала в дверь. Прошло несколько секунд, но никто не отозвался. Она постучала снова, на этот раз так сильно, что кулак пронзила острая боль. До нее донеслись шарканье ног, громкий скрип открывшейся двери. Перед Китти предстал человек плотного сложения, с изрытым оспинами лицом и пожелтевшими зубами. Рубашка его была покрыта сальными пятнами, и от него дурно пахло.

Слегка покачнувшись, Китти ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть:

– Я хочу видеть Билли Джека.

– Я и есть Билли Джек.

Она отвернула голову в сторону, почувствовав на своем лице запах виски.

– Ну, чего вы хотите? – проворчал он, заметив ее отвращение. – Я не собираюсь стоять тут целый день.

Она глубоко вздохнула, выпрямилась и усилием воли заставила себя посмотреть ему в лицо:

Мне сказали, что вы готовы взяться за работу по найму.

– Какую работу?

– Любую, если за нее хорошо заплатят.

– Хорошо, какая услуга вам от меня требуется? Не надо ходить вокруг да около.

– Вы хорошо знакомы с болотным краем?

Билли Джек кивнул:

– Я родился и вырос там, исходил его вдоль и поперек.

– Вы слышали о человеке по имени Колтрейн? Тревис Колтрейн?

Глаза его блеснули только на мгновение.

– Да, я его знаю. И зачем он вам понадобился?

– Это уже моя забота, – отозвалась она сухо. – Я вас прошу – проводить меня к нему. У меня к нему есть дело. Личное дело.

Он положил руки на пояс и наклонился, так что его глаза впились в ее.

– Вы хотите, чтобы я проводил вас туда, где живет Колтрейн, вглубь болотного края? А вы знаете, леди, сколько это будет стоить? Тысячу долларов золотом. И я не отведу вас прямо к его дому. Я уже слышал о том, как какие-то – люди пытались добраться до него, и он пристрелил двоих из них. У меня нет желания получить пулю в лоб. Я помогу вам дойти до того места, откуда его можно будет без труда засечь, а остальную часть пути вам придется проделать одной.

– Только укажите мне верное направление, этого достаточно. У меня будут при себе деньги, когда мы отправимся в путь.

Он поковырял в носу, затем в нетерпении потер бедра и произнес:

– Хорошо. Считайте, что мы заключили сделку. Когда вы собираетесь выехать?

– Как можно скорее. Не хочу пробираться через болота одна в темноте.

– Тогда возвращайтесь сюда через полчаса – с деньгами. Леди, вам предстоит настоящее путешествие в болотный край. Лучше смените это тонкое платье на что-нибудь другое. Оно не выдержит там и пяти минут.

Он закрыл дверь перед самым ее носом. Китти повернулась и бросилась бежать обратно в гостиницу. Оказавшись у себя в номере, она порылась в платяном шкафу и вынула оттуда старый, выцветший от времени мундир конфедератов, который носила в госпитале. Предчувствие подсказывало ей, что он придется как нельзя кстати.

Сняв платье из зеленой тафты, она переоделась в серые брюки и рубашку, закрепила волосы узлом на затылке и спрятала их под фуражку. С лицом, лишенным какой-либо косметики, она походила на юного солдата армии мятежников. Ей часто приходилось встречать на улице мужчин, которые до сих пор носили те же брюки и рубашки, что на войне Никто ничего не заподозрит.