– Не соскочит никто, – подвел итог Атасов. – Не та ситуация, типа. Можете, ребята, поскрежетать зубами и потыкать друг в друга пальцами. Из спортивного интереса. Финал все равно выйдет один. Нехороший, типа.

Кристина завыла погромче.

– Заткнись, – посоветовал Атасов дружелюбно. – Вой тебе не поможет. К тому же, поверь мне, типа, если люди и склонны, типа, к жалости, то тогда, когда у них самих – все «ол-райт». И то – вопрос. А тут, девочка, все в дерьме по самые уши. Так что бросай скулить. По-хорошему, типа…

– Атасов? – Протасов, похоже, даже в размерах уменьшился. – Чего делать то?

– Камни нужно найти. И вернуть на место. Это наш единственный, типа, шанс. Поэтому… – Атасов обернулся к Анне и строго спросил.

– Анна, кто такой Вацлав Бонифацкий?

– Мой любовник. Уже полгода… Даже дольше, – потухшим голосом призналась Анна. Она тянула слова, как будто либо от инсульта отходила, либо реланиума наглоталась. Или по голове кирпичом получила.

– Откуда он взялся?

– Кристина познакомила…

При упоминании своего имени Кристина смертельно побледнела и снова завыла. Атасов глянул на Бандуру с укоризной:

– Зря врал, парень…

– Хотел, как лучше…

– Понятно, типа.

– Кристина? – Атасов брезгливо поморщился. Криськины завывания действовали ему на нервы. – Кристина?! Я к тебе обращаюсь!.. Во-первых – я же сказал – не вой. Во-вторых – откуда этот человек?

– Да я его не очень-то и знаю… – пропищала Кристина, сквозь слезы, – не знаю…

– Сказки дешевые свои, типа, оставь для Ледового, кукла. Когда он в подвале тебе пятки паяльной лампой жарить будет, – очень пригодятся. Или соски, к примеру, плоскогубцами выкручивать…

Кристина разрыдалась. Андрей испытал безотчетный порыв – вступиться за свою женщину, глянул в лицо Атасова и опустил глаза.

– Все она знает, – мрачно сказала Анна. – Боник до меня с ней спал. Давай выкладывай, кума. Хватит из себя дуру корчить.

Кристина потупилась.

– Кто он? – Атасов сидел неумолимый, как языческое божество. – Кто?

– Знакомый старый, – промямлила Кристина. – С рынка еще… – Кристина шмыгнула носом и сделалась похожей на Вась-ася, как сестра на брата. Андрей протер глаза.

– Какой рынок, типа?

Кристина назвала.

– Он там наперсточниками верховодил… – И она выложила историю своего знакомства с Вациком Бонифацким. Ничего не утаивая. Даже контейнер упомянула. Рассказ Кристины время от времени прерывался всхлипами и судорожными вздохами.

– Голимое кидалово, – застонал Протасов.

– Только это когда было, – закончила повествование Кристина. Выговорилась, и ей временно стало легче. – Теперь он в Крыму поднялся. Большим человеком стал.

– Адрес в Крыму? Телефоны, типа?

Анна продиктовала оба телефона Бонифацкого. Атасов записал в блокнот. Безнадежно покачал головой:

– Пробьем, типа. Хотя, похоже – мобильные номера. Так что это – в пользу бедных. Бестолку, типа.

– А-адреса нет, – мертвенным голосом призналась Анна. Ни рабочего, ни домашнего. Ни черта нет. Ничегосеньки. Он вообще мастер на такие дела – языком болтает – будь здоров, а не рассказывает – ничего. Треп один.

– Уметь надо, в натуре.

– Он умеет.

– Где о-он о-обычно останавливался?

– Квартиры снимал. В центре. Крутые.

– Че-через кого он ква-квартиры а-а-а-рендовал? – спросил Армеец, заикаясь втрое от обычного. Слушать его стало мучительно тяжело.

– Через агентства разные.

– Какие, типа?

– Да не помню я! – расстроилась Анна. – Они все на одно лицо… И их – как собак нерезаных…

– Не густо, – мрачно сказал Атасов.

– Да… – спохватилась Анна, – машина у него. Красная.

– Марка, типа?

Аня замотала головой.

– Названия не знаешь?

– Нет…

– А значки какие-то? На носу, на корме? Были?

Анна пожала плечами Задумалась.

– По-моему, четыре буквы «о», – неуверенно проговорила она. На олимпийский значок похоже. Только обломанный.

– А-а-а… – начал Армеец.

– Ауди, – закончил за приятеля Андрей.

– Точно, – согласился Атасов.

– Он ее еще бочкой называл.

– Гос-номера, типа?

– Не знаю я, – снова сникла Анна. – Не приглядывалась никогда. Мне и на ум не приходило.

– Интересное кино выходит, – открыл рот Протасов. Страх заставил его позабыть о субординации. – Полгода баба мужику дает и нихрена о нем не знает?! Вот дела, блин!

– Да пошел ты! – закричала Анна. – Мудище! Ты когда шлюхам своим ноги раздвигаешь – паспорт спрашиваешь? Нет киевской прописки – поди погуляй, девочка? Со своим миньетом?

– Ну ты, – раскраснелся Протасов, – ну ты, это…

– Тихо, Валерий, – цыкнул Атасов.

– Я шалав с улицы не вожу. А то реально утром глаза продерешь – полквартиры как и не было…

– Да пошел ты! – рявкнула Анна. – Жлоб тупой.

– Умолкни, Валера, – повторил Атасов, теряя терпение. – Тоже мне, моралист хренов.

– Кто?!

– Да заглохни, мать твою! – завопила Анна.

– Оба прихлопните рты! – рявкнул Атасов. Наступила тишина. На стол опустился здоровенный шмель. Черный с оранжевыми полосами. Мохнатый как сенбернар. Атасов врезал по столу блокнотом. Промахнулся. Шмель с яростным гудением взмыл вверх, сделал над головой Атасова несколько энергичных виражей и понесся куда-то дальше.

– Ушел, – поморщился Атасов. Вновь развернул блокнот на коленях.

– Аня? Где он машину ставил?

– Гараж арендовал. У деда какого-то.

– Координаты знаешь?

– Нет… – Анна безвольно осела в шезлонг и закрыла лицо руками. – Не приглядывалась… не следила… любила, как дура, вот и все…

– Ро-родственники какие-ни-нибудь?

– Никого, – глухо донеслось из ладоней Анны. Она слегка покачивалась вперед-назад, словно пассажир угодившего в легкую качку теплохода.

Атасов выдержал паузу. Сам подумал, Аньке дал отойти немного. Снова заговорил.

– Он тебя в квартиры приглашал свои?

– Нет. По парадным трахались, как студенты.

Атасов пропустил издевку мимо ушей:

– Адреса вспомнить сможешь?

– Попробую…

– Одна зацепка есть, типа, – невесело констатировал Атасов. – Поганая, но есть.