— Возможно.

— Значит, на следующий день бандиты будут знать, из-за кого сорвалась рыбалка.

— Хорошенькая перспективка!

— Что вы предлагаете?

— Предлагаю последить за Карлуччо и его парнями.

— Зачем?!

— Чтобы знать, что они задумали на самом деле. А потом, в самый интересный момент, перехватить инициативу.

— Не нравится мне всё это. Просто никак не нравится.

— Мне тоже. Но я не вижу особенно широкого поля для манёвра. Если мы расскажем о наших подозрениях полиции, то окажемся на мушке у бандитов. Если попытаемся предупредить Рассела – не думаю, будто он нас послушает. Мы ведь даже не представляем, что именно, когда и где случится. Если вообще случится. Поэтому я считаю – наблюдение нужно продолжать.

— Не лучше ли всё-таки сообщить в полицию? Ну, если не хотите в полицию, давайте сообщим самому Расселу!

— Давайте, Мэгги, — Гурьев широко улыбнулся и раскинул руки по спинке дивана. — Расскажите нам, как вы собираетесь это сделать. Анонимным письмом? Или явитесь на приём к миллионеру? А главное, что вы станете сообщать? Мистер Рассел, подозрительные личности сидят в машине у вашего подъезда. Примите меры предосторожности. Или?

— Но…

— Даже если допустить, что Рассел примет ваше сообщение всерьёз, он сразу же кинется в полицию, которая начнёт нас как следует потрошить. Если нет – вы в любом случае рискуете попасть на заметку к сицилийцам, что не сулит нам ничего хорошего и никак не вписывается в наши планы. Я прав, мистер Хоук?

— Вы правы, Джейк, чтоб вас черти взяли. Что у вас на уме?!

— Давайте сначала выясним всё, что можно, о планах Карлуччо.

— Гм. В этом что-то есть!

— Безусловно есть, Шон. И нам лучше не терять ни минуты.

* * *

Ошеломляющую новость принёс в клюве один из осведомителей Хоука, с которым детектив работал ещё в свою бытность сотрудником полиции Манхэттена. Люди Карлуччо собирались похитить миссис Рассел и детей и потребовать выкуп. Сумма выкупа должна была повергнуть в шок всю страну – пять миллионов долларов. Похоже, Карлуччо нацелился на самый крупный куш в истории похищений. Гурьев, кажется, ожидал чего-то подобного, а вот Шону и Мэгги потребовалось время, чтобы переварить эту информацию.

— Надо идти в полицию. Другого выхода просто нет, — Хоук явно нервничал, и это было заметно.

— А потом? — Гурьев сложил ногу на ногу и покачал в воздухе великолепно начищенным ботинком. — У вас есть связи на Западном побережье?

— При чём тут Западное побережье?! — уставился на него Хоук.

— Ну, как же. Бежать придётся прямо туда, если не дальше. Мексика даже предпочтительнее.

— Чёрт вас побери, Джейк!

— Это вы уже говорили, — небрежно махнул рукой Гурьев. — Вы думаете, Карлуччо оставит без последствий то, что мы заложили его полиции? Уж случая отыграться он не упустит. А вы с Мэгги – куда более лёгкая мишень, чем Расселы. Хотя и не такая денежная.

— А за себя вы не боитесь?

— Нет, Шон, — Гурьев издал печальный вздох. — Ни капельки. Я, в отличие от вас обоих, совершенный мистер Никто посередине нигде.

— И что вы хотите этим сказать?!

— Придётся вас выручать, ребята. Ну, да мне не привыкать.

— Вот как, — Мэгги поджала губы.

— Именно так, — Гурьев усмехнулся. — Ребята, хотите вы или нет – хочу я или нет, тоже неважно – мы вляпались в историю. Историю, которая может закончиться большой кровью и смертью ни в чём не замешанных детей и молодых красивых женщин.

— Чёртов бабник!

— Чего я допустить не могу, — закончил Гурьев, игнорируя реплику детектива.

— Как вы собираетесь помешать им, Джейк?! У Карлуччо – целая армия народу, не меньше сотни стволов!

— Вы спрашиваете, есть ли у вас план, мистер Гур? — Гурьев наклонил голову к левому плечу. — Непременно, Мэгги. Непременно. Во-первых, я не собираюсь им мешать.

— Ничего не понимаю.

— Я попробую пояснить, — Гурьев поудобнее устроился на диване. — Когда мне было лет восемь, я стал свидетелем одной совершенно душераздирающей сцены. Вот, представьте себе, мои дорогие. Худая и жилистая дворовая кошка охотится за голубем. Крадётся, крадётся, затаив дыхание, медленно-медленно, чтобы не спугнуть добычу, передвигает лапы, вся вытянулась, кончик хвоста чуть подрагивает, уши домиком вперёд, усы тоже, всё тело – как тетива… Бросок, кошка хватает голубя поперёк шеи и держит, пережимая горло и дожидаясь, пока птица перестанет трепыхаться у неё в зубах. И в этот момент из-за мусорного ящика выходит котяра. Здоровый такой, гладкий. Спокойно подходит к нашей Артемиде, спокойно, — подчёркиваю, с абсолютным, олимпийским спокойствием, — аккуратно берёт трофей из пасти кошки и независимой трусцой удаляется. Вы бы видели, друзья мои, с какой невозмутимостью и грацией он это проделал. А бедная кошечка осталась ни с чем. И вот она стоит, натурально раскрыв пасть, обалдев от выходки этого раскормленного нахала, и вдруг поворачивает ко мне… нет, не морду, это нельзя было назвать мордой… Это было лицо: «Ну?!? Ты это видел?!?»

Хоук ухмыльнулся. На Мэгги эта история произвела совсем другое впечатление:

— Боже мой, бедная девочка! И что, вы надеетесь повторить этот фокус, Джейк?

— Ну, примерно. А преисполненная благодарности за чудесное спасение миссис Рассел уговорит своего благоверного вернуть кольцо. Если оно у него, конечно.

— А если нет?

— Пять миллионов, Шон. Половина вам, половина мне. Это будет справедливо, не так ли?

— Да вы просто сумасшедший! — Хоук вскочил.

— Подумаешь, новость.

— Даже если допустить на мгновение… Совершенно непонятно, как вы собираетесь действовать. Против целой армии гангстеров, с одной стороны, и армии полицейских – с другой!

— Мне кажется, это просто технически неосуществимо, — Мэгги рассматривала Гурьева с явным неудовольствием. — Даже если отбросить все остальные соображения!

— Осуществимо, Мэгги. Об этом я позабочусь. Только не ждите, что я вам раскрою все секреты, особенно сразу. Расскажите мне про Карлуччо, Шон. Всё, что вы про него знаете.

— Да я ничего определённого не знаю.

— Это плохо. Надо узнать. Найдите кого-нибудь, кто расскажет нам историю.

— Для чего вам это нужно?!

— Ввязываться в боевые действия без тщательной разведки – настоящее самоубийство. Никогда не ловил себя на суицидальных наклонностях, — Гурьев повернулся к девушке. — Мэгги? Вы за детективом Хоуком ничего подобного не замечали?

— Проклятье, Джейк. Ваши шуточки меня бесят. Я вам что – шкаф?! Почему вы обо мне в третьем лице говорите?!