Но при всем своем щегольстве Эдуард понимал, что монархия теперь, более чем когда-либо, представляет собой священные узы, связывающие короля и королевство. Эдуард не только красовался перед своим королевством как принц в роскошных одеяниях, он еще и ловко перенимал повадки бедного рыцаря. На турнирах он порой сражался инкогнито – одетый как простой воин, он участвовал в состязаниях бок о бок со своими друзьями и ровесниками. При всей любви к легендам об Артуре он избегал спесивой самонадеянности Роджера Мортимера, примерявшего на себя роль легендарного короля. В 1330-е годы Эдуарду нравилось отождествлять себя с простым рыцарем Круглого стола – чаще всего с сэром Лайонелом. Мортимер первый подсказал ему эту роль, когда на турнире, состоявшемся в 1329 году в родном городе Мортимера – Вигморе, тогдашний тиран вручил королю кубок с гербом сэра Лайонела. Продолжая изображать сэра Лайонела – в 1330-х годах Эдуард выступал на турнирах под его гербом и крестил своего третьего сына, рожденного в Антверпене в 1338 году, именем прославленного рыцаря, – король показывал, что не отрекся от ценностей предприимчивости и инициативности, которые помогли ему свергнуть Мортимера. Кроме того, здесь, вероятно, присутствовала и доля иронии.

За семь лет, прошедших с начала его реального вступления на трон в 1330 году, Эдуард хорошо узнал свое королевство. Почти непрерывные турниры сблизили его с политическим сообществом страны как на символическом, так и на социальном уровне. В удачном браке с королевой Филиппой, в 1330 году подарившем ему юного принца Эдуарда Вудстокского, продолжали с равными интервалами появляться дети: Изабелла Вудстокская родилась в мае 1332 года, Иоанна Тауэрская (Лондонская) в конце 1333 года, Уильям Хатфилдский (умерший в детстве) в декабре 1336 года, а Лайонел Антверп – в 1338 году. Но в королевстве множились проблемы, требовавшие действий, помимо шумных пирушек и воинственной риторики. Цветущее великолепие молодого короля не могло оградить Англию от бед. Первые три десятилетия XIV века роковым образом повлияли на общественный порядок и на общее состояние королевства. Великий голод 1315–1322 годов принес нищету и мор, а политическая турбулентность, отравлявшая царствование Эдуарда II с коронации до самой смерти, привела к расцвету беззакония. В центральных графствах банда Фолвилля – преступной семейки мелкопоместного дворянина из Лестершира – пристрастилась к насилию и мародерству: они безнаказанно убивали своих политических противников и даже брали в заложники разъездные суды. Похожая банда, известная как Коттерилы, орудовала в Пик-Дистрикте. Многочисленные попытки восстановить порядок и правосудие на местах с помощью выездных судейских комиссий встречали сопротивление и рушились под тяжестью неискоренимой коррупции.

В этой ситуации Эдуард показал, что не чужд радикальных экспериментов, и провел правовую реформу. Институт медленно путешествующих по стране передвижных судов – которым требовалось семь и более лет, чтобы объехать территорию своей юрисдикции, – был неповоротлив и давно устарел, и в марте 1332 года Эдуард устроил парламентские слушания, поручив главному судье сэру Джеффри Скроупу провести дебаты по вопросам реформирования закона и правопорядка. В итоге в графствах была создана система постоянных королевских представительств, призванных обуздать разгул преступности. В результате реформы появится должность хранителя мира (предшественника мирового судьи), и усилиями этих чиновников, подкрепленными деятельностью королевских комиссий, разбиравших особые случаи, такие как дело Фолвиллей или Коттерилов, комиссий oyer and terminer («заслушать и решить»), а также с помощью периодических визитов Вестминстерского Суда королевской скамьи программа установления мира на местах продлится на остаток века. Система английского правосудия превратилась в полноценный институт – ни один король больше не будет, как некогда Иоанн, заседать в суде, лично представляя интересы короны. Роль короля-судьи уходила в прошлое: Эдуард считал, что на первый план должен выйти король как главнокомандующий.

Его первой целью стала Ирландия. За 120 лет – с экспедиции Иоанна в 1210 году – нога английского короля не ступала на землю княжества, страна страдала от регулярных вспышек насилия, а авторитет короля Англии среди англо-нормандских баронов-поселенцев сократился практически до нуля. Летом 1332 года король планировал послать за Ирландское море крупную армию и восстановить в стране королевское правление. Но, когда план почти созрел, от него пришлось отказаться: 11 августа 1332 года у Дупплин-Мура, в Шотландии, недалеко от Перта, войска, поддерживавшие нового шотландского короля Давида II, сына Роберта Брюса (зятя Эдуарда – женой Давида была младшая сестра английского короля Джоанна), столкнулись с силами мятежников, известных как «Лишенные наследства». Так называли шотландцев, которые потеряли все, что имели, после битвы при Бэннокберне. Они сражались под командованием сына Иоанна Бэллиола Эдуарда и пользовались поддержкой друга и союзника Эдуарда – Генри Бомонта, седого ветерана всех крупных шотландских битв начиная с 1298 года, с Фолкирка.

Крошечное войско «Лишенных наследства» численностью, вероятно, не более 1500 человек – в десять раз меньше армии Брюса – одержало сокрушительную победу, лишив жизни бесчисленное множество шотландских рыцарей и графов. 24 сентября в Скуне Бэллиола объявили королем, и Шотландия снова погрузилась в хаос. Эдуард III немедленно отказался от своих планов отправиться в Ирландию и перенес внимание на северную границу. В парламенте, собравшемся в Йорке в январе 1333 года, он объявил о своем намерении ввести войска в Шотландию, нарушив Эдинбург-Нортгемптонский мирный договор и возобновив войну за верховную власть, которая вяло тянулась со смерти Эдуарда I.

Между 1333 и 1337 годом столицей Англии фактически стал город Йорк: Эдуард перенес правительственные институты на север, что позволило ему сосредоточиться на войне с Шотландией. Его армия состояла из королевской гвардии, исполняющей феодальную повинность знати и их вассалов-рыцарей, а также из иностранных наемников, в том числе солдат из графства Геннегау, участвовавших некогда в злополучной кампании Изабеллы и Мортимера. Регулярные войска набирались по призыву – призывникам платили дневную зарплату начиная со дня, когда они покидали родное графство. В армию входили хобелары (легкая кавалерия), пехота, вооруженная копьями и ножами, и лучники, которые передвигались на лошадях, но сражались пешими. Конные лучники станут самым тактически эффективным и опасным подразделением английской средневековой армии, и Эдуард, который будет полагаться на них как на элитные боевые отряды, повысит их статус, поставив гораздо выше всех прочих рядовых. Конечно, с кавалерией, где сражались аристократы, конные лучники не могли сравняться, но их почитала и боялась вся Европа XIV века. Лучников, как и остальную армию Эдуарда, кормили и содержали в походах за счет реквизиций со всего королевства, которые вызывали постоянное недовольство английских подданных.

Кампания Эдуарда стартовала весной 1333 года. Все лето его командующие, в том числе Уильям Монтегю, Генри Перси и Генри Гросмонт, сын Генри, графа Ланкастерского, – бароны того же возраста и поколения, что и король, – помогали Эдуарду Бэллиолу совершать вылазки на территорию Шотландии. Потом англичане осадили Берик и сошлись с шотландцами в битве при Хэлидон-Хилле, в двух милях от города.