litbaza книги онлайнИсторическая прозаФилип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - Лоуренс Сутин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 147
Перейти на страницу:

Вопросы были достаточно сложными, чтобы вынудить Фила на протяжении нескольких лет пробовать целый ряд вариантов. С апреля по ноябрь 1974 года Фил обдумывал роман, названный Valisystem A, ставший продолжением истории персонажа «Замка» – Готорна Абендсена – автора книги «…И отяжелеет кузнечик», в которой во Второй мировой войне победили Союзники, а не нацистская Ось (альтернативно-исторический роман в мире альтернативной истории). В Valisystem A Фил планировал, что Абендсена захватят нацисты; но Абендсен не сможет сказать им то, что они хотят узнать, – насколько истинно видение «Кузнечика»? – потому что он сам не уверен в этом.

Переход к новому видению, озаглавленному To Scare the Dead, описан в февральском письме 1975 года. Valisystem A отложен. Это произведение становится частью чего-то нового:

Я скомбинировал VALISYSTEM A с TO SCARE THE DEAD.

Каждый мой роман – это два романа, наложенных друг на друга. Так он возникает. Вот почему он полон незавершенных концовок и именно поэтому все непредсказуемо – потому что нет линейного сюжета как такового. Эти два романа образуют своего рода трехмерный роман.

Название To Scare the Dead происходит от шока, испытанного ранними христианами (такими как «Фома» Фила), когда они возрождаются в головах современных калифорнийцев, таких как главный герой Николас Брейди. В письме от марта 1975 года Фил набросал новый сюжет. Брейди (Абендсен уже забыт) обнаруживает, что «он един в двух лицах: прежнее «я» с обычной работой и с обычными обязанностями, и Кумранский ессей из 45 г. н. э.». Фил играл с идеей превращения Брейди в правительственного агента, который шпионит за персонажем, основанным на образе епископа Пайка, а затем понимает, что исследования Пайка порождены его собственным «Опытом».

Фил вернулся к Valisystem A и написал роман летом 1976 года. В конечном итоге он был опубликован в 1985 году под названием «Свободное радио Альбемута». Альбемут направляет Брейди, продавца из магазина пластинок в Беркли, устроиться в компанию звукозаписи менеджером по репертуару и выступить против Черной Железной Тюрьмы, управляемой президентом Феррисом Фримонтом[281] (чей образ навеян Ричардом Никсоном). В жизни Брейди во многом отражена жизнь Фила, но «Фил Дик» изображен как совершенно отдельный персонаж – обаятельный, но вполне рациональный писатель-фантаст. В итоге Брейди убит, а «Фил» заключен в государственный концентрационный лагерь. Надежда на будущее ложится на «молодых», которые должны найти в текстах дешевых популярных песенок жизненно важные намеки на истину в этом мире. В «Альбемуте» есть определенные моменты, но он все равно остается неким пробным неудачным запуском. Сюжет в стиле «плаща и кинжала», заговор Брейди и борьба против правящей тирании с помощью эстрадных песен – их невозможно воспринимать всерьез. Фил и сам почти не показывал интерес к «Альбемуту» – этот роман редко упоминается в «Экзегезе», в которой каждый роман семидесятых годов был подвергнут детальному анализу.

В своей речи в сентябре 1977 года в Меце Фил намекал на новый роман, над которым он работает, под названием «Валис», с тремя ключевыми персонажами: Николас Брейди (который проходит через опыт «2–3–74»), правительственный агент Хьюстон Пейдж (который понимает «теорию Зебры», но не испытал подтверждающий опыт) и Фил Дик (которому срочно необходим хороший НФ-сюжет). Пейдж встречается с Брейди и почти сходит с ума от подтверждения собственной теории.

Но идеи Фила попросту не складываются в связный сюжет. Как роман может содержать в себе ключ к структуре бытия? Фил бросает вызов самому себе в этой записи 1978 года в «Экзегезе»:

Этот роман должен быть написан, у меня есть состояние искупления, которое я испытал в 2–74/2–75, чтобы положить его в основу, но, Боже мой, передо мной такая задача: изобразить 1) то, что искупает; 2) процесс искупления; 3) искупленное (восстановленное) состояние человека – в отличие от состояния поглощенного (описанного в «Помутнении»). Чтобы выполнить эту задачу, мне следует посвятить этому всю мою оставшуюся жизнь. Не знаю, смогу ли. […] Но это должно быть сделано. И это должно указать на Пятого Спасителя, чье пришествие неизбежно.

Вдохновение пришло из странных источников. За последнее время Фил написал две автобиографических заметки – вступление к сборнику рассказов Golden Man и воспоминание о «Рууге»[282], первом проданном фантастическом рассказе. Их непринужденность сделала доброе дело – творческий застой был преодолен. Глубокомысленные идеи «Экзегезы» послужили основой для свободного и забавного стиля, в котором Фил и задавался вопросами «что, если?» перед Джетером и Пауэрсом. А затем пришло письмо от Галена – настоящего союзника в Агентстве Мередита.

Во время двухнедельного всплеска в ноябре 1978 года Фил решил проблему, как облечь непокорного зверя «2–3–74» в романную «шкуру». Фил начал писать «Валис» в середине долгого сеанса работы над «Экзегезой» – непрерывный поток сознания на 115 страницах. Долгие годы «исследований» подошли к концу. Фил снова сел за свою пишущую машинку.

Что же вызвало это высвобождение? Если смотреть глубоко – осознание Филом необходимости записать все именно так, как это произошло.

Ему следует учитывать, что все его грандиозные теории не в состоянии доказать всю важность «2–3–74», если он сам не разберется в том, что же это было. Затем, как бы безумно это ни звучало, он расщепляет себя на «Фила Дика» и «Жирного Лошадника» («Филип» по-гречески означает «любитель лошадей», а «Дик» по-немецки – «жирный»). Читатель оказывается в курсе, что Лошадник – душевнобольной, жертва нервного срыва. А кто же рассказчик? Фил Дик, который признается: «Я Жирный Лошадник, я пишу это от третьего лица, чтобы придать повествованию столь необходимую объективность».

Перед нами парадокс Эпименида («Все критяне лжецы; я – критянин»), который впервые был использован Филом для образа главного героя/дурачка Джека Исидора в «Исповеди недоумка». Парадокс не решаем, это бесконечный регресс. В «Валисе» читатель не может быть полностью уверен в том, что «Жирный» действительно спятил, потому что если это так, то как «Фил» может быть объективным? И от кого ведется это ясное, забавное повествование? «Валис» – автобиография или роман? И то и другое. Как Фил объясняет в мартовском письме 1979 года: «Как ни странно, но самые причудливые события там правдивы (или, точнее – и в этом есть принципиальная разница, – я верю, что они правдивы)».

От первого лица персонажа «Фила», то появляющегося, то исчезающего в сюжете «Валиса», рассказывается о поисках Жирного Лошадника, совершенно забавного Дурака, ищущего Бога. В отличие от Парсифаля из мифа о Граале, Толстяк живет в современном округе Ориндж, где все люди, желающие того же, чего столь упорно хочет Лошадник – найти Бога, Истину, Делание, – все они чокнутые. «Фил» пытается объяснить это Жирному. Но в глубине души «Фил» вместе с читателем знают, что надежда мира заключается в том, в чем Лошадник никогда не будет убежден. Tractates Cryptica Scriptura, который завершает «Валис», содержит концентрат «Экзегезы» Жирного. «Фил» издевается над ними. (Реальный Фил признается, что записи 7 и 9 в Tractates ему открыл «телепатический» голос ИскИна – искусственного интеллекта.)

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?