«Вам осталось жить три недели», — бесстрастный холодный голос, будто это не человек разговаривает, а механизм.

«Мы запустили в ваше тело крохотного мед-сибера… Могут иметь место небольшие проблемы с восприятием… Первый этап лечения… Должны будем сменить мед-сибера… Не прощаюсь. Через год мы вас ждем…»

Он растерянно посмотрел на сидящего на полу космача, на стоящую в тени Леру с «сэйем» на ладони, на бревенчатые стены и беленый печной бок. Ему показалось, что все это ненастоящее, что оно колышется, тает, медленно исчезает. Другой мир, большой, яркий и единственно реальный, мир его прошлого высунулся из-за черной, незаметной прежде ширмы, будто злой размалеванный клоун, и поманил пальцем: думаешь, сбежал от меня? думаешь, не достану?

«Не откладывайте… Вернется в еще более острой форме… Ничего не смогу гарантировать…»

— Мне надо идти, — Яра залихорадило, затрясло.

Он шагнул к Лере, налетел на табурет, опрокинул его, сам едва не упал. Угр, чуя недоброе, заворчал, поднялся, упершись затылком в потолок.

— Я должен идти… Я совсем забыл… Ну, как же так… Почему…

С покачнувшегося стола слетел кувшин, разбился вдребезги.

— Домой… В город… В больницу…

Лера шагнула к покачивающемуся Яру, поймала его за руки, придержала, заглянула в глаза.

— Что случилось? Ты можешь нормально объяснить?

— Я умру… — По его глазам, по его голосу можно было решить, что он уже умирает. — Я был болен… Я сейчас болен…

— Перестань! — Лера встряхнула его, несильно шлепнула по щеке. — Что ты несешь?

Угр, раздавив табурет, надвинулся, завис над людьми, задышал тяжело и часто, слушая их мысли, пытаясь разобраться в их чувствах. Он быстрей Леры понял, что происходит с Яром. Внутри человека Угр разглядел крохотную тварь, которая, как показалось великану, была очень похожа на ненавистное многолапое чудовище, уничтожившее все его племя.

— Я прохожу курс лечения, — сказал Яр, невыразительными, будто выцветшими глазами глядя куда-то Лере за спину. — Мне сделали операцию незадолго до того, как я начал видеть хурбов. Сказали, что я должен вернуться через год, чтобы закончить лечение. Если опоздаю — умру.

— Но там же хурбы!

— И врачи… — Он прислонился к стене. — Что мне делать? Что?!

Прямо под окном взвыла собака, но на ее вой никто не обратил внимания.

Лера смотрела на Яра. Яр смотрел на Леру. Космач Угр смотрел на них обоих.

Два раза моргнув, погас светильник — что-то опять случилось с электричеством. Никто не двинулся, не издал ни звука. Тьма вмиг затопила комнату, лишь печное жерло отсвечивало красным, делая установившуюся тишину вдвойне зловещей.

Свет появился через десять минут. Лера, испуганная молчанием Яра, быстро на него глянула и заметила, что его глаза изменились. И лицо его стало немного другим. Да и сам он теперь выглядел как-то иначе — взрослее, что ли, сильнее. Она поняла, что Яр принял решение. И угадала, какое именно.

— Я знаю, как убивать хурбов, — угрюмо проговорил Яр, глядя себе под ноги. — Но не знаю, как убить болезнь. Я отправляюсь в город.

— Ты чокнулся, — сказал Ларс, и Яр понял, что проводник действительно так думает.

— У меня нет другого выбора.

— Ты хотя бы говорил с доктором?

— Когда бы я успел? Да и смысл? Ты лучше меня знаешь, как тут лечат.

— Доктор подтвердит, что ты чокнулся…

Зашедший в гости Ларс сидел на своем обычном месте возле печи, придвинув к ней небольшую крепкую скамейку. Ему было очень неуютно, хоть он и пытался этого не показывать. Стыдиться, впрочем, было нечего — любой даже самый отчаянный храбрец почувствовал бы себя не в своей тарелке, находись он на месте Ларса — в трех шагах от гигантского людоеда, с хрустом грызущего овечью, кажется, кость.

С кухни пришла Лера, принесла вареное, тонко порезанное мясо для Ларса и гренки с чесноком и сыром для Яра. Поставив угощение на стол, тихо отступила в сторону и забралась с ногами на подоконник.

— Сколько у тебя времени? — спросил Ларс.

— Не знаю. Срок выйдет на следующей неделе. Думаю, месяц я еще могу протянуть. А потом начнется ухудшение.

Ларс пожевал губу, с интересом разглядывая сидящего на полу космача.

— Что-то конкретное уже надумал?

Яр пожал плечами:

— Пока нет. Я же не знаю, как тут обычно заведено.

— А никак… — хмыкнул Ларс. — Силком здесь никого не держат, но и помогать уходящим не станут… Твой случай, впрочем, особый. Ты, насколько я понимаю, хочешь потом вернуться?

— Там же хурбы, — сказал Яр. — Мне там не выжить.

Космач оторвался от кости, отложил ее, покосился на расшумевшихся собеседников, мурлыкнул что-то и вроде начал подниматься.

— Сиди! — махнул ему рукой раздраженный Яр.

— Что он говорит? — поинтересовался Ларс.

— В туалет хочет. Просится.

Лера легко соскочила с подоконника, подхватила космача под руку, повернулась к мужчинам.

— Я Угра на двор отведу, а вы тут пока беседуйте.

Великан взрыкнул и вырос под потолок, совсем загородив Леру. Он прошел мимо печи, едва не задев сжавшегося Ларса, чуть не наступив на его костыль. Половицы стонали под тяжестью космача, пол заметно прогибался. Согнувшись, повернувшись, людоед с трудом протиснулся в дверной проем.

— Невероятно, — пробормотал Ларс.

Яр самодовольно ухмыльнулся; озвучил то, что давно вертелось на языке:

— Думаю, такой здоровяк с тремя хурбами в одиночку правится.

— Ты что, решил взять его в город? — удивился Ларс. — С собой?

Яр кивнул.

— Ты чокнутый, я тебе это все утро твержу, — сердито сказал Ларс.

— Вы вчера едва не сожгли его. Кто даст гарантию, что такие попытки больше не повторятся? Он будет в большей безопасности, если пойдет со мной.

— Чушь! Ты не сумеешь добраться до клиники. А если каким-то чудом и дойдешь, то не вернешься, не сможешь выйти из города. И никакой зверь тут не поможет.

— На зверя я и не рассчитываю, — признался Яр. — Я надеюсь на кое-что другое. Во-первых, мне потребуется карабин.

— И ты думаешь, что я тебе его вот так вот запросто отдам?! — восхищаясь наглостью собеседника, воскликнул Ларс.

— Мне кажется, это будет справедливо, — спокойно заметил Яр. — Мы были вместе, когда нашли оружие. Значит, оно в той же степени принадлежит мне, как и тебе.

— Оружие принадлежит общине.

— Община много лет как-то без него обходилась, — отмахнулся Яр. — Обойдется и теперь. А еще я прихватил бы парочку твоих огнеплюев.