– Так нам еще и с древним колдуном предстоит разбираться? – спросил Брейд.

– Не знаю, я плохо вижу сейчас будущее, в прошлом слишком пересидел, что ли… Пора спать – завтра нам рано вставать придется.

Тайру разбудил голос. Небо над разломом стены было серым, ночь кончилась, утро еще не наступило. Костер давно догорел, еле дымился. Ни звука, только стук редких капель – но она же слышала голос? Тайра пересчитала спящих. Четверо, эльф отсутствовал. Осторожно перебралась через Литанию, уснувшую в объятиях Брейда – ей-то какая разница, сами пускай разбираются – и вышла в промозглый предрассветный сумрак.

Развалины крепости тонули в густой тени гор, сливались с темными зарослями. Тайра забралась на обломок камня и вытянулась в струнку, вглядываясь и вслушиваясь. Ничего враждебного не было в предрассветном сумраке, но сердце стучало громко и часто. Ливень кончился. Под деревьями шелестела капель, тускло поблескивали лужи, трава казалась седой от воды. Небо над горными вершинами светлело на глазах, пискнула первая птица. Деревья и камни обретали форму и цвет, осенние кусты медленно наливались желтизной. Нет, все-таки показалось.

Тайра нашла тропинку, ведущую вниз по склону, там журчал ручей, и можно было умыться. Через несколько шагов она услышала чью-то негромкую фразу, совсем близко. Чуть ниже, за прибрежными кустами, ей почудилось что-то светлое, смутное… Призрак?

На берегу ручья стоял Эрвин в своем белом балахоне и разговаривал с кем-то невидимым. Тайра притаилась за ветками ивы, немного надеясь, что эльф не заметит ее.

– Теперь уже ничего не изменишь – ты же видишь, все линии судеб сплелись в один узел… Нет, по-другому не выйдет – думаешь, мне самому хочется? Ты поможешь? Надо чтобы она осталась живой, иначе все было бессмысленно… Скажи всем, ладно?

Эрвин протянул руки, словно обнимая кого-то – пустоту, не было там никого – и обернулся к Тайре.

– Прости, что разбудил,

В серой полумгле лицо эльфа казалось белым, как его рубаха, а глаза неестественно огромными. По спине Тайры пробежал озноб. Что за бред он нес? Кто должен остаться живым? А с остальными что будет? Мальчишка сошел с ума и ведет их навстречу гибели.

– С кем ты разговаривал?

– С братом.

– Здесь никого не было. И тебе никто не отвечал. Очнись, Эрвин – мы тут вдвоем, остальные еще спят.

– Ты не видишь наш мир. Хотя… здесь, наверное, я смогу тебе кое-что показать. Хочешь? Нам нужна любая блестящая поверхность – зеркало, вода.

Быстрый, мутный после дождя ручей явно не подходил, но, кажется, возле крепости лужи еще не успели высохнуть. Злясь на себя за то, что потакает безумию Эрвина, Тайра ткнула пальцем в озерцо, разлившееся между корней огромного платана.

– Эта лужа тебе подойдет?

– Да. Меньше будешь ехидничать – больше увидишь. Смотри, не отрывая взгляда, иначе все исчезнет.

Эрвин поставил ее на толстый корень, спиной к стволу, сам прислонился сбоку. На что тут смотреть? На дне лужи лежала пестрая, уже немного подгнившая листва, по поверхности плавали желтые ребристые лодочки листьев платана. Прямо к ее ногам опрокинулось отражение крепости. В воде краски всегда кажутся более темными и насыщенными – небо густо-синее, почти черное, оплетший стены виноград – ярко-багряный. Он разросся так пышно, что Тайра с трудом разглядела, как сквозь побеги поблескивают цветные стеклышки на узком окне. На мгновение сбоку отразилась чья-то рука, качнулась, будто бы приветствуя их. Ланс, что ли, встал? Тайра удержалась и не подняла глаз. Кстати, у Ланса не было куртки с зеленым рукавом и алой манжетой, ни у кого из отряда не было.

Тайра терпеливо смотрела на лужу, со скуки разглядывая тонкий цветочный орнамент на голубоватом камне, которым был облицован вход в крепость. Вчера вечером, убегая от грозы, она и не заметила, как хорошо сохранилась арка портала. Резные створки дверей распахнулись, на пороге возник мужчина в рыжей куртке. Тайра сразу узнала его – даже в виде перевернутого вверх ногами блика на воде.

– Отец! – выкрикнула она срывающимся голосом.

Мужчина помахал ей рукой. Из-за его спины показалась невысокая женщина, виновато улыбнулась, прижалась щекой к плечу Джана. Это была Зелла, еще совсем молодая. И отец ласково обнял ее.

– Эрвин, они что – теперь вместе?! – спросила потрясенная Тайра.

Когда она снова взглянула на отражение, там уже никого не было. Серые камни развалин, черный провал входа. Темно-зеленые, только начинающие краснеть, заросли винограда.

– Они и должны были быть вместе – с самого начала. Давай я расскажу тебе о том, что было предназначено, но не случилось, чтоб ты прекратила беситься. В общем, в ту ночь, когда Джан и Джакоб подрались из-за девушки и решили навсегда покинуть Ашеру, они все-таки надумали спросить саму Зеллу – кто ей милее. И в Кадар отправился один Джакоб. Там у него хорошо пошло с торговлей, но он не находил себе места, тосковал и по брату, и по девушке, и перебрался в Дарнию, где и встретил свою Чанту. А Джан и Зелла остались с родителями, у них трое сыновей, большое стадо и его давным-давно выбрали деревенским старостой. Ашера просто расцвела с его помощью.

– Трое сыновей? Значит, я бы не родилась?

– Почему это не родилась? В той реальности ты все равно была бы дочерью Литании. Получив предложение Янгиса, принцессы не могли надеяться на чью-то помощь и поступили так, как должны были – сказали «нет». Бравиет лежал при смерти, а Стефания слишком суеверна, чтобы пойти против древнего обычая, ей пришлось передать отказ и собирать войско. Была война, Дарния и то, что осталось от Наррата и Раттена, поддержали Кадар. Янгис погиб в битве и императором стал Брейд, первый в очереди на престол. На коронации он встретил твою маму, через год родилась принцесса Тайра – так что теперь тебе было бы шестнадцать, ты такая же вредная, но глаза у тебя серые.

Брейд мог быть ее отцом? Да, пожалуй… Тайра чувствовала необъяснимое доверие к Волку, пока не заметила, что он оказывает маме слишком много внимания. И стал совсем уж неприятен, когда прекратил это делать. Мог, не мог… Все это – пустые эльфячьи сказочки. Она – дочь Джана, а тот почему-то с Зеллой.

– Спасибо, что показал мне отца, – тихо сказала Тайра.

В полдень эльф привел их к вершине горы. Обвал произошел ночью, во время грозы, и зеленый склон был усыпан землей и каменными глыбами. Эрвин не слишком торопился, и почему-то пошел не ко входу в пещеру, а в сторону от осыпи.

– Нам придется немного подождать.

– Мы не можем ждать, их голоса уже слышно. – сказал Брейд

– Придется. Совсем немного, пока путь не освободится. Вы что, не видите? – эльф кивнул на кустарник на краю осыпи. Там паслась гнедая лошадь с белой гривой.

– Это что, Маяк?! Как он сюда попал?

– Тайра, зажми Шмелю пасть.