litbaza книги онлайнНаучная фантастикаНичья земля. Книга 1 - Ян Валетов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 157
Перейти на страницу:

– Вы и не представляете себе, господин Касперский, как приятно иногда, для разнообразия, поскучать!

– Наверное. Я не пробовал. Мне, знаете ли, скучать некогда!

– Все за родину радеете? Или все-таки за деньги?

– Скажу вам честно, Сергеев, в последние годы это неплохо сочетается. Может быть, перестанем пикироваться, Михаил Владимирович? Ну не к лицу это человеку с вашей героической биографией.

Сергеев вздохнул.

– Я не хочу ни за кем шпионить. Меня не интересует моральный облик Блинова. Я считаю, что нашим с вами общим друзьям я ничего не должен. Понятно?

– Вы забыли добавить, что вы хотите просто спокойно жить в этом прекрасном городе, хм… дружить с госпожой Плотниковой, посещать вашу служебную синекуру…

– Синекуру можете забрать себе. О Плотниковой лучше ни слова – рискуете здоровьем, поверьте. А с тезисом согласен полностью.

– А если я вам скажу, что шпионить не надо? Скажу, что моральный облик Блинова и нас интересует только с познавательной стороны? И заверю, что никаких долгов по отношению к Конторе у вас нет?

– Задам ответный вопрос – что тогда вам от меня надо?

– Нам надо, чтобы Владимир Анатольевич и дальше благополучно жил и работал. А это вы только за последние несколько месяцев и без нас делали два раза. Чтобы его связи с некоторыми людьми росли и крепли. И чтобы вы были в курсе всех его дел. Не для того чтобы докладывать нам. В этом нет необходимости. Сами можете корректировать его активность, но в рамках концепции.

– А какова концепция?

– Концепция, знаете ли, не менялась… Что хорошо для Империи, то хорошо и для нас.

Над запыленным плацем сырой осенний ветер гнал клочья серых, как собачья шерсть, туч. Воздух пах сухими травами крымской степи, тленом, легкой, как порох, коричневой пылью и еще слабым запахом гниющих на далеком песчаном берегу водорослей.

Мангуст, сухой и кривоногий, как буденновский кавалерист, стоял перед зябнущей курсантской шеренгой, заложив руки за спину. Было холодно. Очень холодно и невероятно промозгло. С низкого, нависшего над их головами неба то и дело брызгало мелкой водяной пылью.

– Кадеты! – произнес он негромко, но голос его был слышен отчетливо. – Вы все меня не любите. Некоторые из вас меня даже ненавидят. И это нормально. К концу учебы меня будут ненавидеть все. И это тоже нормально. А когда все закончится, кое-кто увидит во мне друга. Это вполне нормально, но маловероятно.

Он улыбнулся одной половиной рта и обвел строй взглядом.

– Есть одно правило, кадеты, которое нужно запомнить. Одно. Основное. Правило. Если вы поймете, что я имею в виду, любые тяготы и лишения будут казаться вам несущественными. И я, и вы служим не Генеральному секретарю, ни министру обороны, ни ЦК КПСС. Мы служим Империи. Она была до нас, она будет, когда нас не будет и сама память о нас сотрется. Но она останется благодаря каждому из нас. Вот почему я хочу, чтобы вы запомнили эту мысль и повторяли ее каждый день, особенно когда вам будет херово. Что хорошо для Империи, то хорошо и для нас!

Строй молчал, медленно синея лицами на режущем, как бритва хулигана, осеннем ветру.

– И каждый раз, когда вам захочется меня задушить, помните об этом. Ничего больше. Ничего личного.

– ПОТОМУ ЧТО!.. – заорал он хрипло, и с двух низкорослых тополей за его спиной в воздух сорвались ошалевшие вороны.

– ЧТО ХОРОШО ДЛЯ ИМПЕРИИ, ТО ХОРОШО И ДЛЯ НАС! – каркнул простуженно строй.

– Уже восемь лет, как нет Империи, – сказал Сергеев как можно более спокойно. – А значит, нет и той Конторы…

Он все еще стоял там, на плацу, и с распухшего носа на подбородок текли жидкие сопли, которые было не утереть. И слезились иссеченные пылью глаза.

– Да? – спросил Антивирус тем же ироничным тоном, и Михаил, хоть и никогда его не видел, отчетливо представил себе лицо собеседника – с гладко выбритыми щеками, тонким носом, широко посаженными темными глазами и морщинкой над переносицей. И увидел кривоватую ухмылку на тонких бледных губах. – А вы в этом уверены?

Глава 7

Ах как хороша была Плотникова, когда на нее смотрели телевизионные камеры!

Она была хороша и без них, но в тот момент, когда на нее падал свет от ламп освещения, когда вспыхивали красные светодиоды рекордеров, когда перед ее лицом начинали плясать микрофоны, украшенные логотипами каналов, Виктория Андроновна расцветала по-настоящему.

В эти минуты она становилась по-настоящему красивой, но не одухотворенной живой красотой, а холодным совершенством символа. За такими женщинами идут на смерть, за таких женщин сражаются и именно таких женщин благоразумные мужчины боятся до смерти.

Пресс-конференция только что кончилась, медленно, потрескивая, остывали софиты, еще тараторили свои заготовки возле ПТСов журналисты-информационники, а Вика уже начинала свой собственный брифинг на пороге Украинского дома.

Глядя на Плотникову, тесно окруженную толпой репортеров, Сергеев понял, что на месте ее шефа он бы задумался, а стоит ли пускать впереди себя, «ледоколом», столь харизматичную и привлекательную особу.

Она непринужденно шутила, не обращая внимания ни на направленные на нее камеры, ни на диктофоны, и журналисты смеялись вместе с ней, что само по себе было неожиданностью. Ее шеф нравился представителям СМИ в гораздо меньшей степени: в его присутствии шуток себе никто не позволял. Он претендовал на роль народного любимца и изо всех сил пытался показаться рубахой-парнем, но при острых вопросах в свой адрес мгновенно «набычивался» и не мог стереть с лица угрожающее выражение.

Но господин Лысенко в известной степени был просто ловко слепленным PR-проектом и подавался народу, как запотевшая рюмка с холодной водкой: на серебряном подносике и с соленым огурчиком. Образ был совершенно беспроигрышным.

Для поддержания цельности картины и окружение у Владимира Викторовича должно было бы быть соответствующим, то есть простым, демократичным до тошноты и излишним интеллектом не обремененным. Но Плотникова из этой стройной гармонии выпадала ввиду самостоятельности, независимости суждений и просто наличия ума. Подобный диссонанс в команде обычно бросался в глаза и нервировал не только специалистов по PR, но и избирателей. Но, как ни странно, яркая и выделяющаяся на общем фоне премьерского окружения Плотникова людям нравилась.

В одном жесте этой женщины (вот только что Плотникова привычным движением руки откинула со щеки прядь волос) содержалось больше привлекательности и столь милой народу первобытной зовущей сексуальности, чем в полуторачасовой речи господина Лысенко со всем его мужицким тестостероном, «мачизмом» и хамством, прущим наружу даже из ноздрей.

Электорат, конечно, биомасса и быдло, как неоднократно характеризовали его обе стороны новорожденной украинской демократии, но на некоторые вещи это самое быдло реагирует вполне адекватно. Невооруженным глазом было видно, что начни Виктория Андроновна сейчас свою избирательную кампанию даже с невыгодной позиции пресс-секретаря, и Лысенко мог отправляться на незаслуженный отдых – за ней люди пойдут не задумываясь, как крысы за сказочным крысоловом.

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?