Алдруд, увидев девушку, оцепенел. Он был просто раздавлен ее красотой, чувство, которое сейчас испытывал Странник, было даже сильнее, чем чары Шакор, в свое время околдовавшей Алдруда. Возможно, именно потому, что эта девушка никого не околдовывала, а просто стояла и смотрела своими бездонными голубыми глазами на внезапно смутившегося Странника.

– Ну вот мы ее и нашли, – сказал Тиглон.

И только после слов Тиглона Алдруд понял, что эта девушка, наверное, и есть бывшая возлюбленная Верлойна – Беллар. И путники совершенно случайно нашли ее, спасаясь от стражников Баксарда.

Однако Алдруд все равно был шокирован – он никак не ожидал, что бывшая любовь Верлойна будет жить в такой комнате, будет одета в такую одежду и, главное, что она будет так красива.

– Кхм, – прочистил внезапно осипшее горло Странник. – Вы... хм... Беллар?

– Нет, – ответила девушка. – Мое имя – Флоэр.

Алдруд взглянул на Тиглона. Тот качнул головой и произнес:

– Это Беллар. Видимо, Нуброгер дал ей другое имя.

– Какое другое имя? – холодно спросила девушка. – О чем вы говорите? Мой отец дал мне имя, которое я ношу с момента моего рождения.

– Твой отец? – в один голос воскликнули Алдруд и Тиглон.

– Да, мой отец, король Нуброгер. А я – принцесса Флоэр. А вот кто вы такие? И почему ворвались в мои покои?

– Послушайте, Беллар... Флоэр, – сказал Странник, шагнув вперед. – Все очень запутанно, но одно ясно точно – вы не дочь Нуброгера, вы его пленница.

– Что за чушь ты несешь? – фыркнула девушка. – Какая же я пленница? И что это за глупое заявление, будто мой отец – не мой отец? Вы что, сумасшедшие?

– Ты пленница Нуброгера, – ответил тиг. – Но не в физическом смысле, а... в духовном. Очевидно, его придворный колдун опутал тебя чарами, и ты потеряла память. Но здесь, в этом замке находится Верлойн... Ты помнишь Верлойна?

– Не знаю я никаких Верлойнов! Вы сошли с ума! Немедленно убирайтесь вон, пока я не позвала охрану!

– Охрана там, за дверью, и вряд ли она сюда войдет, если только мы ей не откроем. А мы не откроем, – ответил, улыбаясь, Странник.

– Да как вы смеете! Вы хоть знаете, что вам за это будет? Вас будут медленно убивать, разрезать на кусочки, варить в кипящем масле! Вы хоть понимаете, с кем связались?!

– Н-да, веселенькие перспективы, – усмехнулся Алдруд. – А с кем связались, мы понимаем даже лучше, чем ты сама! С глупой испорченной девчонкой, которая ничего знать не знает, а кричит на нас, будто мы убийцы какие-то!

– Да как ты смеешь! – Девушка аж задохнулась от гнева. – Ты... грязный, уродливый... нищий бродяга... Дешевый вояка!..

– Ну и наборчик! – воскликнул развеселившийся Алдруд. – Тиглон, я что, и вправду уродливый?

– С точки зрения тига – да. – Тиглона тоже забавляла сложившаяся ситуация. – Но, с точки зрения людей, по-моему, ты вполне красив.

– Спасибо, Тиглон, – счастливо вздохнул Странник. – Все остальные обвинения меня не волнуют – они справедливы.

Девушка молча слушала путников, ее ротик приоткрылся – она никогда еще не видела таких нахалов, смеющих разговаривать, не обращая на нее внимания.

– Ах, вы... – начала она и вдруг бросилась в смежные покои.

Странник с проклятием бросился за ней. Девушка подбежала к одной из занавесей, закрывающих стену в смежной комнате. Алдруд нагнал ее и, не обращая внимания на визг, подхватил и закинул себе на плечо. Девушка извивалась, стараясь вырваться, била Странника по спине маленькими кулачками и кричала, призывая на помощь.

– Вот уж никогда бы не подумал, что девица, которую спасают из лап чудовища, будет себя так вести! – воскликнул Странник.

Девушка снова завизжала.

– Да тихо ты, – сказал Алдруд, отодвигая занавеску, к которой пыталась прорваться девушка. – Эй, тиг, погляди – здесь вторая дверь!

* * *

Верлойн с Малсом подошли к огромным дверям, и барон, потянув за тяжелое бронзовое кольцо, открыл одну из створок. Отворив дверь пошире, Верлойн шагнул в полутьму тронного зала Баксарда.

Из узких окон, расположенных под самым потолком, лился солнечный свет, освещая каменные стены огромного помещения. Сводчатый потолок между оконцами был скрыт во мраке – лучи отвесно падали вниз, рассекая темный воздух и освещая пол, на котором от дверей протянулся длинный красный ковер, ведущий прямо к черному мраморному трону. Вдоль стен стояли скамейки и столы. В зале никого не было, кроме высокой фигуры, закутанной в черное, стоящей в тени возле трона.

Верлойн смотрел на фигуру. Та оставалась неподвижной, но в зале вдруг раздался мощный голос, многократно усиленный эхом:

– Заходи, Верлойн. Я ждал тебя.

Барон пошел вперед, направляясь прямо к черной фигуре, держа в правой руке Лодрейст и сорвав с пояса ремень-невидимку, чтобы Нуброгер смог его разглядеть. Малс остался стоять у дверей, испуганно глядя на происходящее.

– Да, ты действительно похож на отца, – пророкотал в зале голос короля.

Верлойн почувствовал закипающую внутри ярость.

– Убийца, – сквозь плотно стиснутые зубы процедил барон, сверля взглядом фигуру у трона.

Нуброгер вышел из тени и встал в середину солнечного прямоугольника. Король был закутан в черный плащ, капюшон которого был надвинут до уровня глаз. Теперь Верлойн рассмотрел, что Повелитель Тьмы на голову выше Тиглона, а таких широких плеч барон вообще никогда не видел. Руки Нуброгера были спрятаны в складках плаща, и было непонятно, держит он в них оружие или нет.

Впрочем, Верлойна это не интересовало. Сейчас, когда он увидел перед собой Нуброгера, все сомнения, мучившие его на пути к Баксарду, исчезли, растворились словно дым. Он пришел убить Повелителя Тьмы и намеревался завершить свою миссию. Нуброгер спокойно стоял, глядя на приближающегося барона, но, когда Верлойн подошел на расстояние в десять шагов, Повелитель Тьмы резко поднял левую руку, приказывая барону остановиться. В этом жесте было столько величественной силы, что Верлойн невольно подчинился. Нуброгер спокойно опустил руку в черной перчатке и сказал:

– Ты такой же вспыльчивый, как твой отец. Неужели тебя не научили контролировать свои чувства? Ярость никогда не помогает воину, она лишь затуманивает его разум.

Верлойн удивленно смотрел в глубину капюшона, пытаясь разглядеть лицо хозяина Баксарда. Слова Нуброгера поразили его. Они были точь-в-точь словами Алдруда.

– Я хочу поговорить с тобой, Верлойн.

– А я хочу убить тебя. И как можно скорее. Мы ненавидим друг друга, что толку разговаривать?

– Потому что мне этого хочется. Мне любопытно. Должен признаться, я первый раз встречаю человека, сумевшего обойти все мои препятствия и добраться до Баксарда живым и невредимым. Этого не удавалось еще никому, хотя желающие, поверь мне, были. Кроме того, мне интересно, что ты скажешь, когда узнаешь, что весь твой поход – это погоня за иллюзией. И, наконец, я не верю, что ты не хочешь узнать о том, что произошло с твоим отцом.