Особой проблемой в предыстории русского искусства и культуры остается проблема культовых изображений и сооружений.

Связь комплекса украшений с мифологическими представлениями неясна, поскольку в славянской традиции не сохранились собственно мифологические тексты (хотя наделение украшений магическим, прежде всего — апотропейным смыслом относится к универсальным явлениям). Обнаруженные в лесной и лесостепной зонах каменные антропоморфные изваяния — «идолы», как правило, находились вне археологического контекста поселений или святилищ, поэтому не имеют определенной датировки.

Условно датируемое изваяние — Збручский идол — относится к древнерусскому времени (см. главу X § 3). К культовым сооружениям на поселениях и могильниках римской и праславянской эпох относят так называемые жертвенные ямы: их заполнения — зола, угли, кости животных, обломки посуды — следы жертвенных обрядов. На поселении пражской культуры Корчак (на Волыни) в яме лежали в ряд семь глиняных «хлебцев», лепешек, имитировавших хлеб (такие лепешки, иногда с прочерченными крестами, находят в жилищах возле печей с черняховского времени). Над ямой была устроена конструкция типа шалаша.

Традиция жертвенных ям сохранялась в древней Руси: в Новгороде Х в. на незаселенном участке в такой яме стояло семь ковшей, поставленных на ребро; два ковша были перевернуты вверх дном в центре ямы; яма содержала также два куска воска полукруглой формы. В другой яме находились два бычьих черепа и ковш между ними. Третья яма содержала костяк лошади. Череп был отделен и лежал отдельно вместе со свечой и кнутом. Жертвенный комплекс интерпретируется как следы братчины с пиром и поеданием жертвенных животных (В. В. Седов); возможно, пир был связан с освящением застраиваемого участка города.

Ни письменные, ни археологические источники не содержат свидетельств о языческих храмах у восточных славян. Обряды совершались на открытых капищах — святилищах, возле культовых деревьев и т. п. Предполагают, что одно из таких капищ было открыто старыми раскопками

В. В. Хвойко в Киеве на Старокиевской горе. Каменная вымостка овальной формы с четырьмя выступами по сторонам света зарисована автором раскопок; возле вымостки — следы возжигания огня и кости жертвенных животных (правда, правильная форма вымостки недостаточно документирована, ее культовый характер подвергается сомнению в современной историографии).

В большей мере документировано культовое сооружение на поселении Шумск (Волынь): слегка углубленное в материк святилище имело крестообразную форму с выступами по сторонам света. В центре располагалась яма с камнями крепления деревянной статуи (идола?); здесь же располагались зольник (скопление золы и углей, свидетельствующее о многократном разжигании огня), каменные плиты (алтари?), возле которых обнаружены пережженные кости птиц и быка, кремневый наконечник стрелы (громовая стрелка в общеславянской традиции), фрагменты лепной и гончарной посуды IX–X вв. Рядом находился грунтовой могильник с трупосожжениями в ямках без урн, место для кремации. В округе святилища располагались синхронные поселения. Возле культового комплекса исследованы большой наземный дом, полуземлянка и несколько столбовых хозяйственных построек (жилище жреца?).

Предположительно, функциями святилищ наделяются также городища, площадки которых не превышали в диаметре 15 м, то есть не были пригодны для жизни и вряд ли могли использоваться в качестве убежищ (Русанова, Тимощук 1993). Культурный слой на этих городищах практически отсутствует, зато обнаружены каменные вымостки — зольники (следы огня с костями животных и т. п.); костры разжигались также на валах и во рвах. Такие городища-святилища открыты в разных регионах: на Смоленщине, Псковщине, в Припятском Полесье, в украинском Прикарпатье.

Городище IX–X вв. у села Ржавинцы в Прикарпатье (диаметр площадки 23 м) было окружено двумя концентрическими валами с вымостками для разжигания огней и двумя рвами с пологими стенками. Между валами располагались наземные длинные дома с расколотыми костями животных. В центре городища стояла грубо обработанная четырехгранная стела; видимо, она была объектом поклонения, но была сброшена в ров с прекращением культовых действ. Культовые действа могли совершаться и на городищах-убежищах, в том числе, как полагают, в Хотомеле, где вдоль вала был построен длинный общественный дом.

Единственное описание святилища в древнерусской литературе связано с рассказом о выборе веры князем Владимиром под 980 г. «Повесть временных лет» перечисляет идолов, установленных князем на холме возле теремного дворца: список богов возглавлял Перун с серебряной головой и золотыми усами, затем следовали Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семаргл и Мокошь (ПВЛ. С. 37); кумиры были из дерева. Это летописное описание языческого капища в целом совпадает с рассказом очевидца — Ибн Фадлана — о приношениях идолам у русских купцов в 920-е гг. в Болгаре на Волге: как только корабли прибывают к пристани, русы несут хлеб, мясо, лук, молоко и набиз (алкогольный напиток) к «длинному, воткнутому в землю бревну, у которого имеется лицо, похожее на лицо человека, а вокруг него маленькие изображения, а позади этих изображений длинные бревна, воткнутые в землю» (Ковалевский 1956. С. 142). Купец обращается к идолам, изображающим главного бога, его жен и детей, с просьбой о помощи в торговле. Если торговля идет успешно, он приносит в жертву овец и коров, развешивая черепа на бревнах, воткнутых возле идолов.

В большей мере это описание напоминает о деревянных статуэтках «божков», обнаруженных в Ладоге. Одна из них сохранила штырь, для того чтобы ее можно было воткнуть в землю или в подставку. Аналогичны им новгородские деревянные жезлы с личинами — скульптурными человеческими головками, древнейшая из которых происходит из дохристианского слоя X в. (рис. 73). Однако традиция изготовления таких жезлов продолжается в Новгороде в христианский период вплоть до XIII в., поэтому их условно именуют домовыми (низшими духами) — ибо культ богов не мог сохраняться в христианском городе. Капище в Киеве было более монументальным и требовало иных жертвоприношений: летописец свидетельствует (перефразируя библейский текст), что в жертву богам киевляне приносили своих «сыновей и дочерей».

Попытки найти археологическое подтверждение существованию капища с шестью кумирами в Киеве, равно как и остатки иных языческих святилищ, представляются ныне не вполне убедительными.

Упоминавшийся киевский «жертвенник» с четырьмя выступами, раскопанный В. В. Хвойко, приписывался то Перуну, то Святовиту (балтийскославянскому четырехглавому божеству, которому поклонялись в Арконе на Рюгене), но относился к более раннему времени, чем капище, сооруженное Владимиром. Открытие в 1975 г. в черте «города Владимира» другого «загадочного сооружения»[204] — фрагментов кладки из плинфы, использовавшейся для церковного строительства в домонгольскую эпоху, рва с шестью (или пятью) выступами-«лепестками» и ямы с прослойками золы и костями крупного рогатого скота позволили «реконструировать» уже целый «комплекс» языческих святилищ. В отличие от недатированного определенно «жертвенника» Хвойки датировка рва с выступами относительно ясна: его прорезывает могила конца Х в., в заполнении — строительный мусор, свидетельствующий о том, что неподалеку строилась (или была разрушена) церковь.