Он хочет сказать мне что-то еще, но не успевает. Вдруг раздается выстрел, и Константин нелепо дергается.

Еще один выстрел и еще. Константин падает, скребя пальцами воздух. Позади него стоит Стас. Не знаю, откуда и когда он появился. Но в его руках пистолет Матвея. Руки обожжены. На некогда красивом лице – тоже след от ожога. В глазах – ледяная тоска и пустота.

– За Эллу, – коротко говорит он дергающемуся на земле Константину. – Передавай привет Габриэлю.

Яна пронзительно кричит. Алиса плачет. А я смотрю на него с жалостью и отвращением. Мне не хочется, чтобы он умирал, – пусть живет и расплачивается за свои грехи за решеткой. Но я чувствую – это его конец.

Константин хочет что-то ответить, но из его горла доносится только бульканье. Его ноги мелко дергаются, будто в конвульсиях, и он наконец замирает. Стас улыбается. И хочет выстрелить себе в голову подносит пистолет к виску.

– Не надо! – кричу я. – Стас, не надо!

– Прости, – говорит он мне. – Я не думал, что все обернется этим.

Он нажимает на спусковой крючок, я жмурюсь…

Однако выстрела нет. Патроны закончились. Поняв это, Стас падает на холодную землю и рыдает.

Солнце над нами поднимается все выше и выше. Небо окрашивается в неаполитанский розовый, а на западе стелются облачные нити дымчатого ультрамарина. И к этому нежному небу устремляется черный дым.

В это же время появляются люди – крепкие мужчины с оружием и в униформе без опознавательных знаков. Они видят нас – и в их глазах появляется удивление. Я отстраненно думаю, что, если это люди Габриэля, мне пора читать свою последнюю молитву, которая закончится именем любимого, но нет, это люди из частного охранного агентства, которые ищут Матвея Веселова. – Грузите его в машину, срочно в больницу, – командует один из мужчин, видимо, главный. Он же вызывает полицию и пожарную. И он же пытается узнать у нас, что произошло. Хотя бы в общих чертах.

Стас молчит – так и сидит на земле. Яна в истерике, и Алиса обнимает ее, пытаясь успокоить, хотя сама плачет навзрыд. Обо всем говорю я – коротко и отстраненно, будто бы это все случилось не с нами.

– Молодец, девочка, – неловко хлопает меня по спине мужчина. – Все хорошо, поняла? Сейчас ты в безопасности.

Матвея увозят первым. Я слышу, как один из мужчин говорит другому, что нужно гнать быстро, иначе не довезут. Поднимаю глаза к восходящему солнцу и, слыша, как дышит прибоем северное море, прошу его о помощи. Я прошу о помощи его брата, его отца, своего отца и свою маму. И Розу, потому что чувствую, что ее больше нет. Мне даже кажется, что я вижу их лики на небе, которое все розовеет. Но сразу же понимаю, что это игра света, теней и моих слез.

Матвею слишком рано садиться на звездный корабль. Мужчины в униформе увозят нас из этого проклятого места. Напоследок я оборачиваюсь и вижу на земле алую розу, тронутую увяданием, – ее смерть близка. Откуда она здесь взялась, я понятия не имею. Но не хочу ее оставлять одну. Даже цветок хочет умереть рядом с человеком. Даже цветок хочет, чтобы его оплакали.

– Подождите, – прошу я и направляюсь к цветку. Беру его в свои пальцы и вспоминаю ту, которая была то ли моей тенью, то ли копией, то ли сестрой. Острые шипы прокалывают мою кожу, и появляется маленькая капля крови, которая скатывается на лепесток. И боль в пальце приводит меня в себя. Я разрешаю себе заплакать.

Что будет с Матвеем, я не знаю. Но я знаю, что если не будет его, то и меня – тоже.

…И я так люблю цветы.

* * *

Матвей не знал, как пахнет вечность. Никогда не задумывался о том, как она может пахнуть. Глупости ведь. Океаном? Небом? Звездами? Целым миром? Андрей, смеясь, как-то сказал, что вечность пахнет нефтью – услышал эту фразу в песне[3]. А теперь Матвей знает – у каждого своя вечность. И у каждого она пахнет по-разному. Его вечность пахнет ванильным мороженым и цветами.

И Матвей идет по своей вечности – по дороге из лунного кирпича в розовом саду, в котором царит ласковая прохлада. Над его головой раскинулось бесконечно прекрасное звездное небо. Ему снится странный сон.

В солнечном летнем саду у качелей играют четверо детей. Вернее, играют трое, а один – высокий черноволосый мальчик с серьезным лицом лет одиннадцати – качается, изо всех сил отталкиваясь ногами. Ему скучно, и он наблюдает за малышней так он называет двух одинаковых девочек с карамельно-русыми косами и своего младшего брата.

Малышня притащила старые мамины занавески и цветы. И зачем-то папин защитный шлем – увидит, будет ругаться.

– Во что вы играете? – спрашивает мальчик, взлетая все выше в воздух.

Солнце печет ему волосы и плечи, и от футболки едва уловимо пахнет нагретым хлопком.

– В рыцаря и принцесс, – отвечает его младший брат Андрей.

– Что за идиотская игра?! – фыркает мальчик.

– Сам идиот! Не мешай нам! – говорит одна из девочек.

Ее зовут Лиля, она смешная, но больно кусается. Ее сестра Роза выглядит точно так же, но почему-то мальчик различает их. А как – и сам не знает.

– Хочу – и буду мешать! – кричит мальчик.

В ответ Лиля показывает ему красный из-за ягод язык и помогает сестре надеть на голову занавеску, которая, по их замыслу, будет фатой. На голове Андрея шлем, и он размахивает палкой, словно копьем. Играть с девчонками ему нравится больше, чем с мальчишками.

– Построим дворец, и у вас будет свадьба! важно объявляет Лиля сестре и Андрею.

– А у тебя? – спрашивает Роза. – Ты ведь тоже принцесса.

– Надо, чтобы было две принцессы и два рыцаря, – хмурится Лиля. – А у нас только один.

– Матвей! – кричит Андрей громко. – Матвей, давай играть с нами!

– Не хочу!

– Ну пожалуйста! Нам нужен еще один рыцарь!

Черноволосый мальчик останавливает качели, тормозя ногами о землю.

– Ладно, – ворчит он. – Все равно делать нечего.

Они строят «дворец» из коробок и палок, смеются, бегают друг за другом. А на закате, когда по небу течет воздушное расплавленное золото, устраивают свадьбу.

Теперь Матвей тоже в папином шлеме. Он – рыцарь, который должен защищать свою принцессу, эту мелкую кусачую дурочку. От всех чудовищ и дракона из соседнего дома.

– Почему я должен играть в это? – бурчит Матвей.

– Потому что у тебя больше нет друзей, – отвечает брат.

– Все мои друзья остались на севере, – хмурится мальчик.

– Зато я с тобой.

Первыми женятся Лиля и Матвей. Девочка закатывает глаза, явно копируя кого-то взрослого, мальчик топчет ногой землю.