Называть нынешний век азиатским стало уже общим местом. «Люди на Западе были бы шокированы, если бы узнали, насколько глубоки и сильны антизападные настроения», миллионы «испытывают большую радость от перспективы унижения их бывших хозяев и властителей». Но Мишру это совсем не радует, коль скоро «сегодня не существует убедительного универсалистского ответа западным идеям в политике и экономике»[608].

Во многих странах освобождение от западного колониализма привело к выработке того, что исследователь из Стэнфорда Манджари Миллер, проследив опыт Китая и Индии, назвал «постимпериалистической идеологией». Она включает в себя «коллективную травму» несправедливо пострадавшей жертвы, желание, чтобы этот факт был признан другими, и нежелание оказаться в положении жертвы снова. Отсюда гипертрофированное стремление к максимизации территориального суверенитета и статуса, подчеркнутое чувство национальной гордости и уважения к собственному культурному и историческому наследию[609].

Как сегодня выглядит азиатский код? Для наиболее общего определения отличий между современными азиатскими и западными ценностями обращусь к Йоргену Меллеру, который называл три базовых: менее ориентированное на деньги социальное поведение при определении статуса и социальной стратификации; более сбалансированное отношение между человеком и природой; разные представления о том, что управляет обществом — ценности или закон[610]. Культура, общественные и моральные традиции имели и по-прежнему имеют большее значение, чем правовые нормы, институты и идеологии.

Азиатские демократии могут достаточно сильно отличаться от европейской и американской моделей, но при этом оставаться демократиями. Они не «лучше» и не «хуже», просто «другие» и, возможно, лучше приспособлены для решения собственных политических проблем[611].

Существенные различия и на личностном уровне. Если коротко, в европейской культуре «личность оценивается в целом, ее поступки в разных ситуациях считаются проявлением одной и той же сущности. А вот китайцы, например, избегают суждений о человеке в целом, делят его поведение на изолированные области, в каждой из которых действуют свои законы и нормы поведения. В европейском обществе объясняют поведение человека мотивами… а в Китае — общими правилами, нормами. На Востоке люди более интровертны»[612].

К азиатскому коду следует отнести и некоторые демографические тенденции. Везде существуют традиции крепкой семьи, хотя они и отличаются в различных культурных ареалах. В Южной Азии браки ранние, им предшествует помолвка, роль мужчины доминирующая, важна расширенная семья. В Восточной Азии, где тоже мужчина главный, в центре — нуклеарная семья. В исламских странах разрешено многоженство, женщинам не всегда удается выбирать себе супруга. Заметное исключение — исламские страны Юго-Восточной Азии, где в целом женщина пользовалась более широкими правами, чем где-либо на Востоке. В Южной Азии и Китае почти 98 % мужчин и женщин связывают себя узами брака, тогда как на Западе четверть переваливших за 30 людей остаются неженатыми, а половина браков заканчивается разводами. В Японии только 2 % детей рождаются вне брака, тогда как в Швеции 55 %, а в Исландии — 66 %. Однако в Восточной Азии начинают наблюдаться те же тенденции, что и на Западе: люди позже и реже вступают в брак, чаще разводятся. Изменения связаны, прежде всего, с ростом образования, достатка женщин и их занятости вне дома[613].

Китай — самая древняя из существующих на планете цивилизаций — с пятитысячелетней историей. Последняя пара веков, неудачных для страны, воспринимается там как случайный эпизод в истории Великой Поднебесной. В основании китайского культурно-цивилизационного кода лежит несколько учений, среди которых особое место принадлежит конфуцианству. Конфуций, живший два с половиной тысячелетия назад, «завещал потомкам лишь ряд простых жизненных правил, до предела лаконично и скромно высказанных, чуждых всякой риторики, самовлюбленного резонерства, умственной косности»[614]. Конфуций был проникнут почитавшимися знатью моральными принципами: умеренность, почитание ритуалов, верность древним традициям, которые хранили старые княжества Великой Китайской равнины. Его учение базировалось на пяти формулах. Образцом человека является правитель — не задиристый и неотесанный аристократ, — а образованный, уравновешенный, воспитанный человек, обдумывающий свои поступки и слова, которые должны выражать всеми признанную реальность. На этих основаниях строится доброта по отношению к живым существам; управление, опирающееся на уважение; порядок вещей, обусловленный ритмом церемоний; что и приводит в действие принципы морали[615].

Конфуцианские высказывания — хороший образец индуктивной логики. Вещи и явления правильно классифицированы, становится достаточно глубоким знание. Знание достаточно глубоко, становятся искренними помыслы и стремления. Помыслы и стремления искренни, очищается сердце. Очистилось сердце, совершенствуется личность. Стала совершенной личность, в семье устанавливаются порядок и единодушие. В семье установлены порядок и единодушие, упорядочивается государство. Государство стало упорядоченным, умиротворяется Поднебесная.

Конфуций не задумывался по поводу таких абстрактных понятий, как свобода и справедливость, делая акцент на долге и обязанностях человека, благодаря исполнению которых он органично вливается в семью, общество и государство. Знаменитый принцип конфуцианства гласит: «Сохраняйте гармонию, невзирая на различия».

Другим важнейшим для китайской цивилизации течением мысли стал даосизм — учение о Великом Абсолюте, Дао. Основоположником учения считается Лао-цзы, живший будто бы одновременно с Конфуцием (хотя, не исключено, что это созданный позже мифический персонаж). Даосы призывали следовать Абсолюту, сливаться с природой и избегать всего искусственного, нарочитого, противопоставленного естественному. Одним из принципов даосов было недеяние (у-вэй), умение строить жизнь таким образом, чтобы она шла должным путем без активного вмешательства человека, касается ли это отношения к природе, к людям, даже к управлению государством, в чем усматривают идейные истоки анархизма или даже либерализма. Философский даосизм со временем — в эпоху Хань — трансформировался в даосизм религиозный с поисками бессмертия, божествами, героями, гаданиями, предсказаниями. Даосы и близкие к ним школы натурфилософов обстоятельно разработали идею инь-ян, сводившуюся к противопоставлению и постоянному благотворному взаимодействию мужского (ян) и женского (инь) начал.