Марк, проснувшись, быстро слинял. Нам с Наполеоном, вернувшимся в облик человека, пришлось завтракать вдвоём. Я понимала, чем они все там занимались, но не хотела думать об этом. Мы с рысем отлично проводили время, отдыхая в номере и залипая в мультики. Пару раз вышли погулять, но на улице было ужасно скучно и холодно, так что мы предпочитали оставаться в номере.

Так прошло несколько дней. Мы с Наполеоном в очередной раз позавтракали одни, вернулись в номер и, даже не знаю зачем, вместо мультиков я включила новости. Просто почему-то захотелось узнать, происходит ли что-то интересное в городе. Больше всего там рассказывали о том, что происходит в мире. На это тоже было интересно смотреть, только рысёныш начал ныть и просить переключить. Я уже почти согласилась, пока не услышала то, от чего застыла. Это новость про педофилов и насильников, которых массово стали задерживать. Якобы новый план губернатора. Но я-то знала, откуда растут ноги. И… там показывали тех, кого уже задержали. Просили прийти в полицию тех, кто был жертвами, чтобы помочь в расследовании. И среди них был Денис. Не знаю, почему, увидев именно его, я так напряглась. Его лицо было разбито и перевязано, но не узнать его было сложно. Почему меня это так волнует? Я ведь знала, что так будет. Но что-то задело меня, будто кошки в душе заскребли. Что это за нависающее чувство тревоги? Что-то случилось с Марком? Нет, он в порядке. Почти спокоен, немного злится, но совсем чуть-чуть. На опасность не похоже. Тогда что?..

Я вспомнила о маме. Вспомнила, как она хвасталась новым телевизором. Я только сейчас увидела эти новости, но уверена, что крутят их постоянно. Мама ведь могла узнать про Дениса. Просто сложить два и два… его приход в тот день и мой побег… И вспомнить про мою единственную жалобу когда-то… Шанс маленький, но он есть. Надо бы проведать её. Чутьё мне подсказывало, что лучше обсудить это с мамой сейчас. Даже если она подумает про Дениса, сказать, что ничего не было. Как бы невзначай облегчённо вздохнуть и произнести: как хорошо, что со мной ничего не случилось. План готов. Это должно сработать.

Я вскочила и быстро начала одеваться. Наполеон, ошарашенный моим резким уходом, хотел было пойти со мной, но я настояла, чтобы он остался. Я справлюсь, просто поговорю с мамой. Уже на подходе к дому я решила позвонить ей, чтобы узнать, дома она или нет. В конце концов, мама могла быть в гостях, магазине или даже на работе. Но она не взяла трубку. Я пробовала набрать ещё раз, но снова не берёт. Не нравится мне всё это… Спокойно, мама, наверное, опять в душе. Или в комнате телефон оставила и не слышит. Чего вдруг так разнервничалась?

Набрав код домофона, я вошла. Подошла к двери и настойчиво позвонила. Потом постучала. Ещё раз постучала, но сильнее и настойчивее. Стала звать её. Почему меня будто придавило это нависающее чувство тревоги? Что-то было нет… На шум вышла пожилая соседка, тётя Галя и недоумённо спросила:

— Чего ты так шумишь, деточка?

— Вы знаете, где мама? — спохватившись, спросила я.

— Не знаю, ушла, наверное. Ты позвони ей.

— Я звонила, но она не берёт трубку.

— Не слышит, наверное. Может, на работе сейчас. Так-то рабочий день в самом разгаре. Но я вроде видела её утром у магазина. Ещё и не поздоровалась со мной, спешила куда-то. А что тебе нужно?

— Паспорт, — я неожиданно вспомнила о том, что бы мне точно надо было взять у мамы, как же вовремя. — Мне очень нужен сейчас. Но я не могу дозвониться.

— Тык он у матери твоей? Вы же вроде отдельно живёте.

— Я забыла его в прошлый раз. Что же делать? Он мне прям срочно понадобился. Что же делать, тёть Галь? Как же мне её найти?

— А зачем тебе её искать? Ежели она его в квартире оставила, так я тебе открою, у меня есть запасные ключи.

— А? Да?.. Как же хорошо…

Честно говоря, мне не в квартиру надо было, а маму найти. Но паспорт всё же забрать надо. Его же в двадцать один менять надо… Не лишним будет. А там пойду дальше искать. На работу — вроде на заводе мама работала. Ох… что-то мне совсем неспокойно.

Тётя Галя открыла мне дверь и заинтересованно глянула внутрь. “Я быстро,” — не хочу, чтобы соседи совали свой нос повсюду. Я захлопнула дверь прямо перед носом старухи, повернулась и осмотрелась. Свет нигде не горел, было тихо. Похоже, мамы и вправду не было дома. Зашла сначала в свою комнату, где, теоретически должны быть мои вещи, но та оказалась полностью пустой. Интересно, что мама планировала здесь сделать? И куда дела мои вещи? Выкинула? Не то что бы их было много, но всё же. Больше всего меня интересовал паспорт. Я пошла в мамину комнату и стала просматривать один ящик за другим. Нашла старые фотографии, кучу полезных мелочей и, наконец, ящик с документами, где обнаружила аккуратно сложенный в бумагу мой паспорт. Надо же, как новенький! Конечно, им никто не пользовался. Я его положила во внутренний карман куртки, затем закрыла ящик. Ой! Кровь на пальце. Я это заметила только тогда, когда коснулась раненым пальцем ящика. Больно всё-таки. Даже не заметила, как порезалась. Видимо, об бумагу. Кровь так и льётся. Ладно, сейчас промою холодной водой, она быстро остановится.

Я зашла в ванную, думая только о том, куда потом направиться, чтобы найти маму. Даже не заметила сначала, что на полу что-то есть. Запнулась об это нечто и опустила глаза. То, что я увидела, поразило меня. Настолько, что я стояла как вкопанная и не могла дышать. Долго не могла поверить и осознать. Всё же изменилось, всё было хорошо. Почему?!

Это была мама. Она сидела на полу и головой упиралась в край ванны. Неестественно вывернув голову, которая слегка подёргивалась. Ноги изогнулись в маленьком узком пространстве. Видимо, из-за судорог, тело пыталось выпрямиться, но мешали стена и дверь. Из маминого рта пеной струилась слюна, глаза были чуть открыты, но сознания в них не было. На полу валялись шприц, зажигалка и слегка потемневшая ложка. Передоз.

Вообще-то, такое случается довольно часто. Именно этого я и боялась, когда хотела маму утащить за собой. Но наркомана не исправишь, за ним не уследить. Именно так всё и происходит. Такие люди